Позиция Тренча позволяла слышать почти все, произнесенное на шканцах, хоть он и редко пользовался этим преимуществом. Но сейчас он навострил слух, стараясь не упустить ни слова.
- Мистер Джазбер, капитан!..
- Я слышал сигнал. В чем дело? Блуждающий риф? Касатка?
- Неопознанное судно, идет в двадцати четырех градусах по румбу.
- Расстояние?
- Около шести миль[10].
- Высота?
- Чуть выше нашего эшелона, шесть с половиной тысяч футов. И снижается, сэр.
- Значит, снижается аккурат нам на хвост?
- Судя по всему, сэр.
Тренч услышал тяжелый выдох большого тела. Нехороший, как резкий выхлоп корабельного котла, свидетельствующий о том, что трубы полны гари или топки работают не в штатном режиме.
- Замечательная погода. На этих широтах и на такой высоте редко встретишь такую. Разве не прекрасный отсюда открывается вид? Посмотрите, эти облака похожи на рассыпчатый рисовый пудинг. И ветер… Удивительно слабый ветер, учитывая, что мы идем в струе пассата.
- Три балла по Бофорту[11], - почтительно доложил первый помощник Боузи.
- Три балла… Превосходная картина, можно писать акварель. Вы согласны со мной?
Мистер Боузи мучительно бледнел, пытаясь понять, что хочет от него капитан. В эту минуту Тренч не хотел бы поменяться со старшим помощником местами, даже если бы ему достался форменный китель с погонами и целый остров в свое распоряжение. Он знал, каково это – смотреть вблизи в прозрачные глаза капитана Джазбера, наблюдая за тем, как на их дне скапливается, делаясь тягучей, обжигающая ярость, готовая выплеснуться в любой момент, как кипяток.
- Возможно… Определенно, сэр. Определенно, превосходный вид за бортом.
- Наверно, поэтому наши матросы ползают по палубе, как старые пескари? Они просто хотят насладиться видом? А ну свистните боцманам, чтоб содрали по три шкуры с этих остолопов! «Саратога» слишком стара, чтобы нести на себе бездельников! Того, кто немедленно не вернется к выполнению своих обязанностей, я самолично, не сходя с места, отправлю на Восьмое Небо!
Голос у капитана Джазбера был лязгающий, металлический, а паузы между его словами заполнялись скрежетом. Его нижняя челюсть была сделана из хромированной стали и двигалась на шарнирах с резкостью захлопывающегося капкана. Ужасное устройство, грубое и элегантное одновременно. Среди матросов ходили слухи, что капитан Джазбер своими стальными зубами может перекусить корабельную рею. Но в его присутствии такие разговоры не велись. В его присутствии вообще не велись никакие разговоры.
Боцманские свистки всколыхнули всеобщее оцепенение чередой злых резких звуков. Матросы, словно очнувшись, рассыпались по палубе, вернувшись к выполнению своих обязанностей. Тощие тела усыпали ванты, точно грозди грязно-белых ягод на лозе, кто-то уже отдавал команды, натянулись фалы, захлопали на ветру марсели…