Самое поганое, что в глубине души я сразу отыскал ответ. Паркур – из тех видов спорта, где все решают наработанные рефлексы. Ты тренируешь не столько мышцы, сколько координацию, мышечную память, глазомер. Все отрабатывается до такой степени, что ты не думаешь ни о чем. А если начинаешь сомневаться, примеряться – все, стопудово грохнешься. Это как в той сказке про сороконожку – надо просто двигаться вперед и не задумываться, как ты это делаешь.
Но из-за Артара у меня рефлексы сбились. Мозг путается между возможностями реального тела и аватара моего боевого монаха. И чем больше между нами будет разницы – тем губительнее будут такие ошибки.
Это что получается – мне теперь либо с Артаром завязывать, либо со своими попрыгушками? Или я все-таки преувеличиваю? Может, получится совмещать – просто тренировки в реале забрасывать не надо. Тогда, может, получится удерживать баланс…
– Эй, Стас… – обеспокоенно окликнул меня Сэм. – Ты это…
Он наклонился ко мне ближе и совсем тихо спросил:
– Ты чего, дунул, что ли? У тебя глаза шальные какие-то…
– Сдурел, что ли? – отмахнулся я.
– Я-то нет, но ты сегодня странный.
Я не ответил. Морщась от брезгливости, попытался оттереть кровь со штанины остатками бинта, но только еще больше растер пятно. Придется прямо так идти.
– Спасибо за помощь, Сэм. Я, пожалуй, прервусь. Завтра заскочу.
Он помог мне подняться и я, прихрамывая и стараясь не обращать внимания на пялящихся на меня юнцов, поковылял прочь.
Сквер был недалеко от дома – обычно я добирался до него пешком. Этакая легкая пробежка километра на два-два с половиной. Но сейчас бегун из меня был никакой, так что пришлось проехать две станции на метро. В пути меня застал очередной звонок отца. Я снова сбросил.
В четвертый раз он позвонил, когда я был уже дома и менял повязку на ноге.
– Да. Привет!
– Почему сбрасываешь мои звонки?
– Не мог говорить, извини. На занятиях был.
– Конец июня, Стас. Какие занятия?
Тьфу, ч-черт! Совсем забегался. И заврался.
Полноценного видеосигнала от отца не было – только двухмерная аватарка. Но я прямо представил, как он щурится, приподнимая левую бровь. Он всегда так делает, когда злится. Вылупится таким округлившимся глазом – будто у него там лазер, и он сейчас дырку на тебе прожжет.
– Ну, консультации были. Я еще сессию не закрыл.
– Об этом я и хотел поговорить.
Я вздохнул.
– Да нормально у меня всё. Все сдам. Все под контролем.
– Я разговаривал с деканом факультета. Он рассказал, что учебу ты забросил еще в марте. К сессии тебя вообще не допустил из-за пропусков, а на днях выйдет приказ об окончательном отчислении.