Макса больше не было, но в России остались его друзья, и с тех пор они конкретно определились по поводу днепропетровских – теперь любому из них в Россию соваться было очень опасно. Определились и днепропетровские – теперь в отличие от донецких они с Россией не имели ничего общего и не хотели иметь. Так конфликт из-за этого центрального рынка сначала определил ход Русской весны в 2014 году, а потом и взаимоотношения двух огромных стран. Всего-то из-за рынка.
Но не только.
Так вот, меня рынок интересовал в чисто прикладном плане – купить что-то, проверить, не топчут ли опять. И снова – на рынке я увидел людей в белом, а потом и их ряд – они торговали жратвой. Тут я увидел девиц в белом, подошел.
– Творог свежий?
Продавщица глянула на меня, и мне стало не по себе…
Подошла другая.
– Свежий, сколько треба?
Отпробовав творога и купив граммов семьсот, я продолжил свой путь и в соседнем ряду купил сметаны. Маленькую баночку из-под майонеза. Окончательно убедившись, что за мной не топчут, я спросил у продавщицы:
– А Седой Грек где торгует, мать?
Бабка посмотрела на меня с жалостью.
– На выходе павильон у него. Там рыба нарисована. Иди туда, не пройдешь мимо…
И добавила в спину:
– Живой… а чего не живется…
– …в Днепре зайдешь на рынок, в главном павильоне спросишь Седого Грека, его все знают. С ним порешаешь, через него же и инструмент тебе придет. Грек занимается контрабандой, если надо, он самолет тебе доставит.
– Почему ему можно доверять?
– Седой Грек еще торгует дурью, но дело не в этом. Он по национальности не совсем грек, он урум. Исповедует ислам, но тихо. Белых он ненавидит, потому и тебе поможет. Грек тебя не сдаст…
* * *
– У него сына СБУ затримало. Расстреляли.
– За что?
– Не важно. Спросишь у самого Грека. Захочет – сам скажет. Нет – нет…
Мимо павильона Грека действительно невозможно было пройти – а рыбка на его эмблеме была бычок, как на памятнике. На побережье Азовского моря был памятник бычку – в голодные тридцатые и сороковые он спас от голодной смерти миллионы людей, нигде на побережье голодомора не было. Но были и признаки того, что это не совсем заведение питания – например, решетки на окнах и дверь – кованая, стальная…
Я зашел, спросил жареной рыбы. Когда принесли заказ, осведомился:
– Грек здесь?
– Простите?
– Передайте, я от Налима…
Минут через пять ко мне подошел бычок, пистолет он носил открыто, причем не «ПМ», как у ментов, а похоже, какой-то турецкий. Спросил:
– Ты, что ли, от Налима?
– Я.
– Пошли.
Зашли на кухню, там была дверь. Бычок достал пистолет.
– Стволы клади в ящик и руки в гору.