Решил выйти и я – просто ноги размять. Выбрался из машины, потянулся, прошел в одну сторону… и замер.
Что-то не так.
Все было вроде как обычно. Чуть приподнятая над местностью дорога, поле, заросшее почти по грудь, а где и выше – но движения там явно нет. Перелески – в этих местах как бы переход между лесом и степью, потому тут так. И вроде все так – нет признаков засады типа ведра блестящего на обочине, нет движения в траве, а отсюда все видно.
Но мне что-то не нравилось. Я сам не мог понять, но что-то мне не нравилось.
Диссонировало.
Я подвинул переговорник.
– Птаха – Соболю.
– Плюс.
– Воздух.
Воздух – было одним из кодовых слов, обозначающих опасность.
– Соболь – воздух принял.
Развернулась башенка на бронированном «КамАЗе», две машины начали сдавать назад. Если что – четырнадцать и пять порвет.
Я забрался обратно в машину.
– Миш, глаза…
Наконец-то решил передать беспилотник – не все мне с колоннами ходить, надо и честь знать. А оператор квадрика – по значению второй после командира. За ним разведка, если он что-то пропустит – полечь могут все.
С жужжанием взлетел квадрик, народ не понимал, что так не понравилось командиру, что поссать нельзя отойти.
– Движения нет.
– Смотри по сторонам…
Сам я, рискуя, выбрался на площадку, за пулеметом – там специально приварена площадка, чтобы стоять в полный рост. Риск в том, что тебя отлично видит снайпер, но иногда это стоит того. Не думаю, что снайпер, если он и есть – рискнет связаться с целой колонной.
И тут до меня дошло.
Запах.
Слабый, но отчетливый запах, напомнивший мне первое лето Катастрофы – тогда мы могли сутками не есть, перебиваться сладкой водой, чтобы не блевать постоянно от того запаха, что преследовал нас.
Ветер нес с собой тот самый запах. Запах гниения. Запах смерти.
Я достал кестраль[8] – он еще работал, ценнейшая вещь по нынешним временам. Северо-восточный.
– Северо-восток! – заорал я, чтобы внизу услышали. – Винтовку давайте!
Мне наверх передали «Ремингтон», я вывел прицел на максимум, четырнадцать крат, приложился. И заметил что-то в траве, какой-то прогал – там что-то лежит. Что-то большое.
– Пятьсот примерно! Северо-восток! Почти север!
Это была туша. Туша крупного медведя. Она лежала в траве, тут же суетилась какая-то мелочь. Медведь был хорош… кило четыреста, не меньше…
Квадрик висел прямо над ним.
– Отбой?
– Заткнулись!
Мне не нравилось это… не нравилось то, что медведь лежал прямо посреди поля, и непонятно, что он тут делал. Питался? Ни черта, ему нечем тут питаться. Бежал?
От кого бежал медведь?
И кто его объел прямо до костяков? Кости-то свежие.