Нашли и ключи от джипа. А самое главное – осмотрели их самих… и эти люди не выглядели, как те, кто живет на дикой территории, не моется неделями, зарастает грязью и щетиной, и все такое. Эти люди выглядели как люди до Катастрофы… побритые, совершающие все необходимые гигиенические процедуры, имеющие возможность воспользоваться услугами врача. У одного их них был свежий шрам – от аппендицита, сейчас это проблема, люди едят что попало…
Трупы мы обобрали и скинули в воду – пусть думают что хотят. Машину отгоним и спрячем, пусть ищут.
– Дальше чо?
Крузак – несся к городу. Из-за мощной подвески – все ухабы и колдобины почти не чувствовались.
– Морду топором, и…
Я покачал головой.
– Дим, вопрос не по нашей ответственности. Ты что, думаешь, что вы сможете инфу накапливать и в нужный момент отработать ее?
– А что – нет?
– Нет. И знаешь, почему – нет?
* * *
– Потому что тогда у любого, кем ты занимался, было что терять. Сейчас – нам всем терять нечего. И им – тем более.
Димыч угрюмо промолчал, потому что знал, что я прав.
– Ты понимаешь, что скорее всего своими разговорами про атаку на рабовладельцев как раз вы и вызвали ответную движуху?
– Нет, ну а что – так, что ли, все это оставлять?
Да как сказать…
Я рабов не покупал и не продавал, и если получалось карать тех, кто их покупал и продавал – то карал, и карал жестоко. Но я и не думал замахиваться на систему в целом. По мне – важнее всего было создать какую-то устойчивую систему в рамках нашего социума, исходя из того, что мы реально можем, на что хватает людей и ресурсов. А нам реально не хватит людей, кроме как на Удмуртию плюс какие-то куски соседних регионов – Пермь, Вятка, Татарстан. Ну нет сил. Самое страшное – что нет. И как только мы освоимся, поднакопим сил, соберем под свое крыло тех, кого сможем – вот тогда можно будет замахиваться на что-то большее.
Но по здравом размышлении я понял, что и Анатолий Иванович в чем-то прав. Никто не будет ждать, пока мы окрепнем и укрепимся. Скорее попытаются сделать все, чтобы уничтожить. Чем крепче мы будем – тем больше найдется желающих против нас дружить. Таковы законы этого мира, которые со дня Катастрофы ни разу не изменились. И если так – то не разумнее ли и в самом деле ударить первыми.
– Ты Элинке подарок привез?
Мне вдруг стало очень стыдно. Как-то не умею я «жить для двоих».
– Нет.
– Давай заедем.
– Спасибо.
– Да не за что. Я знал, что ты не подумаешь…
Вечером, точнее ночером, как сейчас говорят, мы усталые и счастливые пили чай, Элинка рассказывала о византийских интригах в сфере здравоохранения, а я не мог сосредоточиться на том, что она говорит – я продолжал думать.