Образ его встал перед глазами – серебристые волосы ниже плеч, схваченные обручем с аметистами, широкие плечи, укутанные шелковым плащом темно-синего цвета, на груди толстая цепь сложного плетения из какого-то дивного сплава, ранее мной невиданного, с мечом на поясе, а в навершии топаз сверкает размером с голубиное яйцо. А глаза… до сих пор вижу этот взгляд – черничная синь и моровая падь, морозный вечер зимний, ночь беззвездная, океан и туманный луг на рассвете. Вот что было в этом взгляде. Весь мир бесконечный, вся бездна, море-океан и небеса грозовые.
И весь мир этот дивный готов был положить к моим ногам этот витязь. Да только навий мир, мертвый… За долголетие в объятиях Бессмертного пришлось бы мне многим заплатить – и душой своей светлой, и жизнью в Яви.
Вспомнилось все это – и вдруг будто молния сверкнула, разбивая все очарование, и прошло чувство тоски, словно и не было его. Это Иван меня догнал, схватил за руку – резко, больно, и развернул к себе. Глядит на меня, скалится, будто зверь дикий. А он теперь зверь и есть. Расколдует ли его Кащей? Уберет ли вторую душу из тела царевича?..
– Ты помни о том, что я тебя люблю, – шепчет, а у самого глаза черные стали, будто смолой налились. – Не думай о том, что он дать тебе сможет – богатство и долгую жизнь, думай о том, чего лишит – чар, души человеческой и доброты твоей, станешь каменной, станешь иной. Не пожалела бы потом… А пожалеешь – так ничего не вернешь. Мертвые не отдают того, что забрали. А он давно уж иной, измененный… не подвластен он Яви светлой, и то, что он наставником нашим был, то лишь Василисы заслуга, уж не знаю, какую она управу на него нашла, но то ее тайна. Слышишь? Помни, что я тебя люблю!
И оттолкнул меня.
А я знала, что Василиса пообещала Кащею взамен, но промолчала. Лишь кивнула, не зная, что ответить, а потом за руку Ивана взяла, и дальше мы уже рядом пошли.
Ход освещали зеленые камни – они ярко горели, вставленные в стены дивными узорами, и иногда казалось, что мы идем по прекрасному подземному дворцу, озаренному изумрудным свечением. Из-за этих камней кожа моя отливала болотной зеленью, казалось, что я стала нечистью речной, как родители мои… тревожно стало на душе, как вспомнила о них, уведенных когда-то давно в подводный мир.
– Мы, как только с заданием Василисы управимся, сразу отправимся матушку с батюшкой твоих спасать, – услышала я голос царевича. – Иначе кто ж на нашей свадьбе с твоей стороны-то будет?..
Я вздрогнула, едва не расплакавшись – и как он угадывает, о чем я думаю? Не впервой уже так – стоит что вспомнить, а он уже о том говорит… Я лишь чуть сжала пальцы, чтобы он понял – услышала я, но не хочу сейчас говорить ни о чем.