– Как я попала сюда? – повторила я свой вопрос, поспешив вслед за куколкой.
Она хмыкнула недовольно:
– Обычно хозяйка моя так волшебников проверяет, тех, кто возмечтал науку проходить под ее крылом. Ежели б не прыгнула ты за мной в зеркало, ежели б испугалась – в тот же миг вылетела бы из терема школы чародейской. И дорогу бы назад забыла. А ты смелая оказалась. Хотя по виду так и не скажешь – костями гремишь, бледная, хиленькая. Да только мы с хозяйкой знаем – сила – она не только в теле дородном да мышцах каменных, сила – она в сердце, в душе. Только внутренней своей силой не все могут управлять – вот как ты. Для того и создала Василиса недавно новую чудесинку при школе, для обучения светлому волшебству и целительству – раньше-то таких, как ты, ворожей, особо не учили, ведьмы сами силу передавали, и самоучками были знахарки… но все то пустые балачки, коли примут в науку, сама все и узнаешь. Мое дело – тебя в хоромы вернуть Василисины. Может, и не определят тебя к светлым? Кто знает?.. Ты навьей тропой пройдешь, покажешь себя, справишься с мороком, так и к Кащею можешь отправляться, у царя навьего сейчас недобор, а он и так в наставники идти едва согласился…
Я больше куклу не спрашивала ни о чем, да и не до того стало – идти все тяжелее было, то корни из земли взметывались, хлыстами били по тропе, норовили за ноги схватить, то паутина – толстая и крепкая, как скрученные меж собой шелковые нити, – не пускала вперед.
Но спутница моя все шептала что-то, видать, слова заговоренные. И падала кусками белесыми паутина, и, сворачиваясь, прятались под землю корни…
И снова брела я вслед за махонькой куколкой, боясь потерять ее из виду – что делать, если случится такое, боялась даже представить. Оставаться в этой чаще, пронизанной страхом и трепетом перед беззвездной навьей ночью, жуть как не хотелось, да и дышать вскоре тяжело стало – казалось, воздух пропитан горечью полыни и аира.
Но даже если бы спросила я себя, откуда степная трава посреди дикой чащи, не было бы на то ответа.
Вскорости болотный дух смрадный понесся по ветру, показалось, ряска где-то рядом зацвела или лилии водяные. Вскоре к болоту и вышли – кочки торчали из грязной воды, белели мелкие цветы, названия которых я не знала, в мире людей такие и не растут. Похожи на звездочки, упавшие с небес, с алыми прожилками – будто кровавыми росчерками помечены их лепестки. Повернулись головки цветов ко мне, а внутри их – глаза. Жутко стало, моторошно, а цветы смотрят на меня и словно бы примечают все, запоминают…
– Это Навь сама на тебя глядит… – сказала куколка, остановившись перед болотом. – Но рядом со мной не бойся, не утащит. Но я есть хочу, Аленушка. Иначе не дойдем. Напои-накорми меня…