Зачем – про то лишь ему известно.
Вот потому жаждущих научиться мертвяков воскрешать да с духами разговаривать не больно много было.
Царевич давешний, который все бахвалился умениями своими, пропал куда-то, после прогулки в саду я его ни разу не встречала. Но мы, видать, разным наукам будем обучаться, ему путь-дорожка к витязям и поляницам, боевой магией богатыри ведали, сказывали, у нас тоже волшбе этой уделят внимание, но все ж нечасто это будет. Отчего-то ждала я тех занятий, но признавать не хотела, что из-за Ивана это, не моего он полета птица, нечего и думать о нем.
Когда я подошла к дубовой резной двери, за которой ждал своих учеников Кащей Бессмертный, то увидела, что собралось отроков здесь чуть больше дюжины.
Я обвела тоскливым взглядом девчат в цветастых платьях – они спешили куда-то, держа в руках по охапке трав. Сладко запахло лугом, прогретым жарким солнцем, покосом, бересклетом и мятой, чуть горчила в воздухе полынь…
Я лишь вздохнула – и почему Василиса отправила меня изучать Навь проклятую? Как хорошо было бы спешить вместе с задорными девчонками-травницами к полям и лесам, что раскинулись за заборолом сказочной школы, как хорошо было бы радоваться солнечному дню, а не идти в морок и туман колдовской ночи.
Почему-то я была уверена, что в подклети этой, куда нас отправили, сыро и темно, пыльно дюже. Филины небось по углам сидят, ухают, глазищами хлопают, паутина с балок свисает, ставни закрыты… Хоть бы костей да черепов не было.
Но коль выбралась из Нави, пусть и не без помощи куколки волшебницы, то прямая дорога мне теперь в заклинатели мертвых. Так сказала Василиса Премудрая, а с ней, как я уже поняла, спорить тут не принято. Прозорливая она, сказывают – все знает, что будет, что было, и помогает ей в том яблочко наливное.
Говорят, садится она у окошка, за которым яблони медовыми соками истекают по осени, а по весне – белой пеной плещут, садится… и берет в руки блюдо, пускает по нему яблочко волшебное. Катится яблочко, а на блюде картинки появляются – главное, понять их правильно, разгадать. Потому и Премудрая она, что умеет суть видеть этих картинок. Другие, кто ни глядел, ничего не понимают в том блюде, даже смеялись – мол, врет все ваша Василиса, за нос дурачков водит. А наставница главная лишь бровью соболиной поведет, губки алые подожмет, да и дальше глядит в свое блюдо.
И вот увидела она там, что я стану лучшей ученицей Кащея Бессмертного, что сила моя Навь удержать сможет однажды, если в прорехах между мирами скопится слишком много тьмы. Нельзя, мол, этой тьме хлынуть в Явь, иначе мертвые власть возьмут над живыми, исчезнет тогда людской род, упыри да навии будут править, выжженная пустыня, пепел и тлен, гнилые болота с затхлой, непригодной для питья водой, заснеженные ледники и гиблые буреломные чащи – вот чем станет Явь.