– Взгляните, – предложила она и повернула компьютер к Дэниелу.
– Заключение о смерти в результате пожара основывается на том, что аутопсия выявила вдыхание дыма, – сказал Габриэль. – Это не совпадает с закономерностью, выявленной для вашего преступника: его жертвы погибают от удушения в пластиковом мешке на голове.
– Если твоя жертва без сознания, то можно позволить огню довершить дело. Не обязательно надевать ему мешок на голову.
– И все же, Джейн, это отход от закономерности.
– Я пока не готова отказаться от этой теории. Может быть, удушение – его новая методика. Может, он усовершенств…
– Сара Бастераш, возраст двадцать шесть лет, – перебил ее Дэниел. Он оторвал взгляд от экрана. – Погибла при пожаре в Ньюпорте, штат Род-Айленд.
– В Ньюпорте? – Джейн заглянула через плечо Дэниела и принялась читать. – Десятое ноября, семейный дом сгорел до основания. Жертва была одна, найдена в спальне. Травмы отсутствуют.
– Кетамин? – спросил Габриэль.
Она разочарованно вздохнула:
– Анализ на токсины не проводился.
– Но посмотрите на дату рождения, – сказал Дэниел. – Тридцатого мая. И она погибла в огне.
Джейн нахмурилась, глядя на него:
– А какого святого этот день?
– Жанны д’Арк.
В прошлый раз Джейн приезжала в Ньюпорт в разгар лета, и по узким улочкам было не протолкнуться из-за обилия туристов. Она помнила, что плелась в шортах и сандалиях по удушающей жаре, с ее руки капало тающее клубничное мороженое. Она уже восемь месяцев как носила Реджину, ее голени походили на распухшие сосиски, и ей хотелось только одного – прилечь и вздремнуть. И тем не менее город очаровал ее своими историческими зданиями и набережной, кишащей людьми, и ни одна другая еда не произвела на нее такого впечатления, как тушеные омары, которыми они с Габриэлем объелись в тот вечер.
И насколько другим оказался Ньюпорт в этот холодный январский день.
Фрост сидел за рулем, а Джейн смотрела в окно на сувенирные магазины и рестораны с опущенными жалюзи, на улицы, с которых зима прогнала всех туристов. Одна одинокая пара, дрожа от холода, стояла у дверей паба и курила.
– Ты когда-нибудь осматривала тут коттеджи? – спросил Фрост.
– Да. Мне показалось забавным, что их называют коттеджами. Да мне бы одной кладовки хватило, чтобы разместиться там со всей моей семьей.
– После того как мы с Элис посетили Брейкерс, она мне покоя не давала. Мне показалось, что это довольно крутой особняк, а она сказала, что это позор, когда у одной семьи столько денег[18].
– Ой, я же забыла, что Элис коммуняка.
– Она не коммуняка. Просто у нее обостренное чувство социальной справедливости.