В 1758 году здание приобрел предприниматель Лазарь Лазарян (для простоты общения отбросивший армянское окончание фамилии и переименовавший себя в Лазарева). Лазаревы сразу сделались людьми заметными в российской жизни. В частности, сын Лазаря Назаровича, Иван Лазаревич был крупным государственным чиновником, общественным деятелем и добился разрешения построить сразу две армянские церкви – в Санкт-Петербурге (ни много ни мало на Невском проспекте) и в Москве, между Маросейкой и Мясницкой улицей (последняя, увы, не сохранилась).
До этого московские армяне посещали храмы русские, подав перед этим челобитную. Например, вот такую: «О дозволении им бысть их для торговли в Российском государстве ходить в Российскую церковь исповедоваться у российских священников и приобщаться святых тайн как содержащим христианскую веру, чтобы в отдалении от церквей своих не умирать без покаяния».
Власти, разумеется, не бывали против.
Иван Лазаревич также озаботился и об образовании юных армян, желая, чтобы они, с одной стороны, получали качественные знания, в том числе и о своей культуре, а с другой стороны, сызмальства привыкали общаться с русскими сверстниками. Ведь жить в эмиграции и сохранять свои национальные традиции – искусство, которому следует обучать особенно.
А в 1785 году Лазарев записал: «По окончании обязательства моего с казною, если нечаянным неким приключением не будет расстроено состояние мое, желание имею начать откладывать погодно всего до двухсот тысяч рублей капитала для заведения и содержания училища в пользу нации своей».
С этой записи и началось рождение знаменитого Лазаревского института.
* * *
Наследником Ивана Лазаревича стал его брат Оваким. Деньги с капитала успешно откладывались, и в начале девятнадцатого века Оваким (Иоаким) Лазаревич решил приступить к строительству нового дома. Он говорил сыновьям: «Это важное дело, полезное и национальное… Весь мир глядит на нас. Может быть, начав дело, понеся затраты, мы не сможем завершить его и среди народов и наций, своих и чужих, опозоримся».
Насчет «всего мира» он, конечно же, преувеличивал. Но для Москвы, России и Армении подобный институт был очень важен.
Строительство пошло успешно. Война с Наполеоном было прервала его – но не надолго. Армянская колония сильна во всех странах Европы, в том числе во Франции. И, по преданию, один из охранников Наполеона, Рустам, армянин, уговорил французского императора отдать распоряжение выставить у армянского поселения охрану.
В результате здание почти не было разорено. И уже в 1815 году в новеньком институте, в свежевыстроенном правом флигеле начались занятия. В летописи института была сделана запись: «Было открыто преподавание разных наук для поступивших в оное воспитантов как из армянской, так и других наций, и начало оно действовать».