В те времена учебных заведений было не так много. Лазаревское выгодно выделялось на их фоне.
Выпускники ему даже стихи посвящали. В частности, Ваан Терян, знаменитый армянский поэт:
Когда безотрадные думы гнетут
И грусть поселяется в сердце моем,
Родной вспоминается мне институт,
Как блудному сыну отеческий дом.
А в 1848 году институт получил «устав и штаты со всеми правами и преимуществами 1-го разряда учебных заведений в сравнении с другими лицеями и институтами».
То есть Лазаревский институт был признан элитарным образовательным учреждением. Граф А. Орлов на этот счет писал министру просвещения С. Уварову: «С преобразованием Лазаревского института в Москве откроется заведение, которого именно для Москвы, при настоящих ее отношениях с Востоком, ей недостает, заведение, где будут изучать восточные языки в обширном размере и которое, таким образом, будет заменять восточный факультет университета, не требуя никаких издержек со стороны казны».
Была здесь и собственная типография. Книги издавались на тринадцати языках – русском, армянском, латинском, греческом, французском, немецком, английском, итальянском, венгерском, сербском, грузинском, турецком и персидском. Разумеется, эти издания в первую очередь служили делу просвещения. Достаточно взглянуть на названия: «Краткое начертание российской истории», «История армянского народа», «Обозрение армянской истории».
Правда, однажды типография все-таки оконфузилась. Ее сдали в аренду, и временные владельцы выпустили здесь книгу «Похождения и приключения гостинодворских сидельцев, или Проваливай! Наши гуляют!». Сам Николай Первый ознакомился с этим изданием и заключил, что содержание его «нелепо и безнравственно». Больше того, царь нашел книгу зловредной – «по некоторым встречающимся в ней неуместным выходкам».
Весь тираж «Похождения и приключения» куплен был Московским цензурным комитетом (на что из бюджета было выделено 50 рублей) и уничтожен. Так что нам не суждено узнать, что это были за такие выходки.
Надо ли говорить, что такие истории не были традиционны для типографии элитарного учебного заведения.
И, конечно, попечители института Иван Екимович и Христофор Екимович Лазаревы были людьми популярными в обществе. О первом же из них в газетах как-то раз прошло такое сообщение: «Он даже за крестьян своих платил казенные подати, давал свободу крепостным людям. Он любил посещать учебные собрания, присутствовать при испытаниях юношей, в которых видел надежду будущего».
* * *
Поступить в Лазаревский институт мог каждый мальчик от 10 до 14 лет. Независимо от национальности. Ученики были приходящими, а также состоящими на полном или же частичном пансионе. Обучение было платным, и стоило немало – 200 рублей в год. Правда, в каждом наборе было 30 «бесплатных» сирот. Всем выдавалась красивая форма – зелененькая, с красными кантами и золотыми петлицами. Старшеклассники были при шпаге.