Но примерно через полчаса дверь тихо скрипнула, а я подскочила, как будто от грохота. Вадим вошел в комнату, но смотрел на окно — мимо меня. Дверь снова стукнула, закрываясь. Я не решалась заговорить — просто не знала, что сказать, хотя в последние полчаса словно подсознательно ждала, что он придет. Он тоже молчал, потому я все же выдавила:
— Вадим, я не думала, что ты здесь окажешься…
— Это я понял. Но раз уж оказался, может, введешь в курс дела — ты пришла сюда с Кириллом. Зачем, интересно?
И мне стало смешно, а оттого сразу легче. И в голосе появилась энергия:
— Помню, что ты ревнивый, но не могла представить, как это проявляется. Мы с Киром были на юбилее моей матери, а потом подумали, что ехать в такую даль в вечернем платье…
— Ясно, — он перебил и наконец-то взглянул на меня. — И я не ревнивый. Просто… это выглядело странно, сама понимаешь.
Я теперь даже нашла в себе силы тихо рассмеяться. Собственник, который очень боится это показать — будто единственную свою уязвимость обнажить. И мне была приятна его завуалированная ревность, и то, что ему до сих пор не все равно, и что его так это беспокоило, раз он все же решился зайти и спросить прямо. Но и отчего-то было приятно осознавать, что никаких поводов для ревности у него нет. Снова села на край постели, но теперь смотрела на его лицо. Небритый, а этому черту даже щетина идет.
Он тоже смотрел на меня, этим смущая. И улыбка была едва заметна:
— Как вообще дела, Арин?
— Прекрасно, — честно ответила я. — Нашла работу, учусь жить. И, кажется, по всем пунктам справляюсь.
— Где?
— Что где? А, работу? Это важно? Будешь высмеивать, что я променяла высокий доход на копейки?
— Я похож на того, кто будет за это высмеивать?
Я смутилась. Назвала бутик, но он никак не отреагировал. Решила сменить тему:
— А у тебя, я вижу, тоже изменения? Кристину сделал главной, к модельному бизнесу возвращаешься? Все же конфликт с моим отцом повлиял?
— С твоим отцом. Или с кучей других влиятельных лиц. Рано или поздно кому-то захочется меня прижать, но теперь это станет намного сложнее.
Я подумала и сказала искренне:
— Знаешь, а я рада! Ты всегда ходил по краю, будто бессмертный. Когда-нибудь вообще завяжешь со всем нелегальным!
— Ну, это ты загнула. Не требуй от меня невозможного, Арин.
Снова усмехнулась. Вадим вдруг шагнул ближе, а потом просто завалился на кровать, подтянул подушку под голову и лег боком.
— Ты что делаешь? — вырвалось у меня.
— Моя квартира, не забыла? Будешь диктовать, на что я имею право?
Я чувствовала его настроение. И то, что нам лучше вообще было не встречаться, а прямо сейчас расходиться как-то совсем мучительно. Хотелось как можно дольше протянуть эту встречу, чтобы потом месяц или полгода воспроизводить в памяти, повторять каждую фразу. Я просто развернулась и смотрела на него, тогда он придумал за нас обоих: