В 1924 году мне дал командировку УКОМ комсомола в Красноярск, в совпартшколу учиться. Многому я там не научилась — рожать было пора. А когда мы с мужем сошлись, его выкинули из семьи. Мы уехали в начале 1926 года на новостройку. Вычитали в газетах, что где-то на Кузнецке строится железнодорожная линия до Тельбеса. Поехали.
Я начала проявлять себя: везде на собраниях выступала. Влилась опять в комсомольскую среду, руководила пионерским отрядом. Прожили мы на Красной горке недолго. У нас родилась дочка Ляля, и нас перевели в Смирновку в рабочком. Приехали мы в Смирновку, гам было только 2 кандидата в партию.
Мы начали там создавать сельскохозяйственную коммуну им. Сталина. В коммуне мы жили до 1927 года. Жили сами по себе: он работал в рабочкоме, а я растила ребятишек и работала на общественной работе. Затем его вызвали в Кузнецк в райком комсомола. Я работала инструктором по работе среди девушек, а он заведовал Райполитпросветом. Он еле только умел расписываться.
Я пробыла 6 месяцев инструктором, и мне сделали выдвижение на хозяйственное место: заведующей районной библиотекой. Очень я любила читать книжки. Я заведовала этой библиотекой, пока не заболела туберкулезом. Когда началось кровохаркание, врачи запретили мне работать в библиотеке. Меня решили перебросить заведующей иностранным домом и столовой на Верхней Колонии. А Бунин в то время получил командировку — учиться — в Томск. На Верхней Колонии я поправилась и залечила свой туберкулез. Но там я получила выговор за пьянку и некоммунистические поступки. Тут формулировка было неверная. Штат был распущенный. Я девка молодая, направо и налево — и тут смеюсь, и там мне весело. Это сказалось воспитание. Мне дали выговор за связь с чуждым элементом и за пьянку и сняли с работы. Я поставила принципиально вопрос, что не мое дело в квартире пьянку искоренять. Устройте культурные условия, чтобы они не пили. А я такой же член общежития. Они говорят: «Раз гы коммунистка и не проявила себя, значит, ты виновата», Разобрали это дело как-то шаблонно. Ячейка мне дала выговор, а потом его подтвердил Кузнецкий райком.
Оттуда меня перекинули на производство. Я должна была получить производственную закалку. И по сегодняшний день я работаю в электроцехе. Я начала на черной работе: дула в меха в кузнечном цехе. Вообще я в рабочей среде себя чувствую лучше. А когда на площадку стали приезжать иностранцы, то меня решили убрать подальше, иначе бы я могла испортиться. Кругозор у меня был совершенно не укрепившийся.
Квалификацию свою я получила с большим трудом и с большой борьбой, потому что тогда никак не могли себе представить, что женщина может быть монтером. Мастер был против. В 1929 году инженер Зуев устроил курсы. Я ему очень благодарна за это. На курсах было 30 человек, из них две девушки, Навербовали их через комсомол и через партию. Ударничества тогда еще не было. Просто брали лучших рабочих. Это было зимой 1930 года. Окончила я эти курсы успешно. Потом я начала учиться и дальше. И из года в год учусь. Всего учеба у меня продолжалась полтора года. Образование у меня выше семилетки с электротехническим уклоном.