– Мария, не уходи без меня! Пожалуйста, я умоляю! Если ты хочешь уйти, забери меня с собой.
Франко шел вслед за ней и теперь повис у нее на руке, как ребенок на матери.
– Ti amo, – шептал он. – Я люблю тебя больше собственной жизни!
Внезапная волна жалости накатила на Марию. Но она решительно ответила:
– Что эти слова значат в отношении такой жалкой жизни, как твоя? – Марии было так больно произнести эти слова, что она схватилась за живот. Она прищурилась от боли, от которой закружилась голова.
Франко отпрянул, словно его ударили.
– Мария, любимая, будь благоразумна! Мы не хотим поступать опрометчиво, мы хотим сплотиться и помочь друг другу в эти нелегкие времена. Una famiglia, si?
Патриция сделала материнский жест, театрально положив руку на плечо Марии.
– В радости и в горе – разве ты не это обещала моему сыну? В Асконе, во время вашей свадебной церемонии. Разве не ты рассказывала, как тебе было хорошо на этой горе? Это было особенно счастливое время для вас, а теперь наступило плохое, но и оно пройдет обязательно, понимаешь? Все еще будет хорошо, как раньше.
Ее голос звучал так убедительно, будто она изгоняла демонов.
Аскона, свадьба… Назойливый гул заполнил голову Марии. Какое отношение ко всему этому имеет Монте-Верита? Гора правды, свободы и любви… Как Патриция могла решиться упомянуть ее название вместе со всей этой грязью, которая здесь… Веки Марии задрожали, но пелена перед глазами стала еще темнее и гуще. Если бы только голова так не кружилась… Она подняла руку к виску, желая избавиться от головокружения, но мыслить становилось все труднее.
Что она натворила? Она ведь просто хотела рассказать Франко о новой идее – пригласить Шерлейн и Пандору с Монте-Верита в Геную! На открытие своей галереи. А потом она услышала это – Siamo assassini.
Завязки льняного мешка передавили ей руку. Так тяжело. Все было так тяжело…
Отдохнуть хотя бы минутку, хотя бы секундочку, а тогда… Внезапно в голове разразилась дикая колющая боль.
Мария потеряла сознание.
– Что это?
Патриция подобрала письмо кончиками пальцев, словно это было нечто отвратительное. Оно лежало там, где Мария его выронила.
Граф задумчиво посмотрел в сторону спальни, куда Франко отнес потерявшую сознание жену.
– Отправь его, – рассеянно произнес он.
– Ты уверен? – Графиня редко вмешивалась в дела мужа, но сейчас они не могли позволить себе принять неправильное решение.
– Да, конечно! – в раздражении ответил он. – Когда она его писала, то еще ничего не знала.
Он взял у Патриции из рук письмо и просмотрел его.
– Как всегда, американской племяннице. Бессмысленная болтовня, больше ничего.