Ванда убрала руку. Она редко чувствовала такое неприятное прикосновение. Иначе что?
Графиня молча встала. Все ее поведение говорило о том, что она хочет закончить разговор. Ни слова о том, когда Ванде прийти в следующий раз. И никакого приглашения пожить в палаццо, пока Мария не поправится.
Что же теперь? Ванда сама себе показалась актрисой в плохой пьесе. Абсурдность ситуации пугала ее: она приехала из Германии и теперь не может пробиться дальше этой ужасно декорированной комнаты для посетителей. Теперь свекровь Марии норовила отделаться от нее с помощью нелепых отговорок. Франко уехал по срочным делам, больше графиня ничего не сказала об отсутствии сына.
Что-то тут не так. Что-то тут совершенно не сходится.
Ванда обстоятельно рылась в кармане в поисках платка, чтобы потянуть время, и при этом наблюдала сквозь прикрытые веки за свекровью Марии, которая уже стояла у двери. Прямая спина, устремленный в никуда взгляд и притворная улыбка графини напомнили Ванде ее мать. Она всегда вела себя так, если нужно было общаться с людьми по-деловому и не проявлять лишних эмоций. Это маска, за которой можно спрятать все.
«Но что прячет графиня?» – спрашивала себя Ванда, промокая носовым платком несуществующие капли пота. Она лихорадочно пыталась привести в порядок мысли и не дать себя еще больше запугать женщине с холодными глазами.
Что-то не так с ребенком? Одна мысль об этом была столь чудовищна, что Ванда ее тут же отбросила. Или дела у Марии хуже, чем о них говорит графиня? Если это правда, то не будет ли лучше навестить Марию как можно скорее?
В этот момент Ванда больше всего хотела, чтобы рядом была Йоханна. Или мать.
Но она была одна, и Мария в ней нуждалась. Причем срочно.
Наконец девушка поднялась, прошла к двери и встала напротив Патриции, глядя глаза в глаза. Как же строго она смотрела!
Ванда хорошо могла представить, как большинство просителей от такого взгляда Патриции втягивали голову в плечи и, сгорбившись, уходили ни с чем. Но только не Ванда Майлз! Кто пережил переговоры с закупщиками из Зонненберга, тот не должен бояться какой-то графини! В ее голосе не было ни тени неуверенности, когда она произнесла:
– Я хочу, чтобы меня отвели к Марии немедленно. Если нет, тогда…
Девушка рассчитывала, что намека на угрозу окажется достаточно. Ведь в противном случае Ванда даже не представляла, чем может пригрозить.
* * *
Гул пламени стал сильнее. Сейчас у нее выйдет получить нужную температуру, чтобы выдуть шар. Большой шар. Переливчатый шар. С перламутровым блеском, как мыльные пузыри. Как мыльные пузыри, которые отец когда-то вместе с ней