В заграничных банках на личных счетах Романовых к моменту революции лежало 14 миллионов рублей, да попробуй доберись до них.
Денежки, конечно, были нужны. Но - не менять же на базаре бриллиантовые кольца и броши на масло и мясо? С «карманными деньгами» Романовы нашли выход из положения, выход, о котором охрана не знала. Оказывается, в Тобольск систематически кружком Вырубовой и другими монархическими организациями пересылались деньги. И деньги немалые: только заводчик Ярошинский передал для этой цели Вырубовой в разное время 175 тысяч рублей.
Нет, для «дома» денег хватало, драгоценности нужны были не для этого.
Вернее всего, цель была одна - приготовить их на случай побега. Ведь он мог быть организован так, что с собой не удалось бы взять не только чемодана, но и лишних подштанников: царя могли «похитить» по дороге в церковь, например.
Но была ли надежда на побег? Или это лишь предположения, вызванные тревожной обстановкой тех дней? Белогвардейская печать впоследствии почти единодушно утверждала, что не было ни мыслей о побеге у бывшего царя, ни чьих-то попыток к организации его.
Колчаковский следователь Соколов утверждал: «Эта вера (в побег) была основана на обмане, ибо следствием абсолютно точно доказано, что ни в Тюмени, ни в другом месте Тобольской губернии никаких офицерских групп, готовых освободить царскую семью, не было»,
А «не готовые» были? Можно ведь понять и так…
Учитель Жильяр в своих записках хотя и признается, что склонял Николая к побегу, но тут же пытается реабилитировать его: дескать, император был против, ибо ставил два невыполнимых условия: «…он ни в коем случае не может допустить, чтобы семья разлучилась и чтобы пришлось покинуть страну».
Экий рыцарь! Но так ли это выглядело на самом деле?
Николай был готов к побегу. И попытки были.
Начались они еще в то время, когда у власти стояло Временное правительство. А. Ф. Керенский в одной из своих «лекций», прочитанных в Париже в двадцатых годах, проболтался, что он и сам был причастен к этому. Оправдываясь перед белой эмиграцией за свои старые грехи, он говорил и о том, почему ему не удалось спасти, то есть вовремя отправить за границу, низвергнутого царя. По его словам выходило, что виноват в этом был не он, Керенский, а… Ллойд-Джордж, который сначала пригласил Николая в Англию, обещая ему там почетное убежище, а потом-де, под влиянием обще-ственного мнения, перестал «настаивать» на этом приглашении.
В своей книге статей «Накануне», изданной в Париже в 1922 году, Керенский привел и некоторые подробности этой щекотливой истории.