Вокруг Кремля и Китай-Города (Сутормин) - страница 7
Михаил Врубель. Голова Демона. Майолика, 1890
Вообще кружок жил особой, полной вдохновения жизнью, втягивая в свою орбиту всё новых и новых звёзд. Неподражаемый рассказчик и первостатейный выдумщик, Константин Коровин прижился очень быстро и однажды привёз нового гостя. Тощий молодой человек с глубокими глазами и высокомерным выражением лица поначалу держался очень скованно, стесняясь своего потёртого костюма, однако царившая в доме лёгкая и дружеская атмосфера позволила расслабиться и ему.
Илья Репин. Эскиз к портрету Саввы Мамонтова, 1879
Ближе к вечеру, когда художники принялись что-то рисовать для собственного развлечения (как это частенько случалось), новичок скользнул взглядом по наброску Репина и обронил во всеуслышание:
– Илья Ефимович, а ведь вы рисовать не умеете.
Сконфуженный хозяин дома отвёл Коровина в сторонку и осведомился, кто такой этот Врубель и не слишком ли много он себе позволяет. Коровин рассмеялся:
– Он гений, Савва Иванович. Вы уж простите его!
Мамонтов хорошо знал шутника Коровина и на слово ему не поверил, однако присматриваться к новому гостю стал всё более внимательно, и вскоре они подружились. Врубель гостил у Мамонтова и в московском доме, где Савва Иванович даже уступил художнику свой кабинет – быть может, для того, чтобы поближе посмотреть, как работает новоявленный гений. И, наверное, поначалу Мамонтова обескураживало увиденное.
Михаил Врубель. Демон сидящий, 1890
Художник покрывал холст крупными мазками, и мозаика цветовых пятен складывалась в нечто, напоминавшее не то фантастические цветы, не то громадные кристаллы… Потом в центре картины стала проявляться фигура смуглого юноши, сидевшего в печальной задумчивости, как-то странно сцепив руки. Юноша был загадочен и прекрасен, и хотелось всмотреться в его лицо, но оно оставалось в тени.
Мамонтов с нетерпением ждал, когда же лик Демона будет дописан – однако Врубеля уже волновало только розоватое марево на заднем плане. И вдруг художник отступил от холста и сказал: «Ну вот и всё…»
Мамонтов смотрел на полотно и понимал, что хотя работа и кажется ему неоконченной, – но при этом Демон прекрасен именно такой, как есть; что так никто не рисует, – однако же от картины взгляд оторвать невозможно…
Михаил Врубель прожил большую часть жизни в обстановке непонимания и неприятия его творчества. Даже отец называл его иронически «художником по печной части» – потому что зарабатывать Михаилу Александровичу удавалось в основном эскизами для керамической мастерской Мамонтова да ещё редкими заказами на декоративные панно для украшения особняков, которые строил или декорировал архитектор Шехтель – один из немногих людей, сразу оценивших по достоинству талант Врубеля.