Наташа схватилась руками за борта.
— С ума сошел! — закричала она.
До гряды оставалось метров пятьдесят.
И тут я плавно и круто вывернул мотор. Лодка заскользила, сильно накренившись на борт. За кормой потянулась пенистая дуга волны.
Мы промчались мимо камней, и почти сразу наша волна стала их накрывать.
А через секунду лодка снова шла ровно, как по струнке, и гряда начала быстро уменьшаться.
Наташа снова обернулась ко мне.
Я засмеялся.
Она покачала головой, точь-в-точь как моя мама, и улыбнулась, но как-то не очень весело.
Я сбавил газ до среднего, чтобы можно было разговаривать.
— Еще хочешь?
— Нет, пока хватит, — сказала Наташа. — У вас все так ездят?
— Можно и почище, — сказал я. — Сегодня не так интересно, волны нет. Ты приходи, когда волна будет. Вот тогда…
Что будет на волне, я рассказать не успел, потому что мы уже подходили к лагерю. Я взглянул на берег и сразу сбавил обороты до самых малых.
На берегу рядом с Батоном стояли Иван Сергеевич и Леха.
Подошел я по высшему классу: перевел на холостые, потом дал задний ход и остановился точно у кола.
Но спасти это меня уже не могло.
— Спасибо, — сказала Наташа. — Мне домой пора.
Иван Сергеевич молча смотрел на нас. Лицо у него было не зверское, но и не очень радостное.
— Как покатались? — спросил он Наташу.
— Ой, здорово! — сказала Наташа. — Никогда даже не думала…
— Ты Желудева? — спросил Иван Сергеевич.
— Желудева Наташа.
— На мать очень похожа, — сказал Иван Сергеевич. — Ну, как тебе понравился рулевой?
— Какой рулевой?
— А вот этот, — Иван Сергеевич показал на меня.
— Хороший мальчик, — серьезно сказала Наташа.
Я чуть не взвыл. Я взял лодку без разрешения! Меня могут попереть из лагеря, хотя теперь я совсем уже не хотел уходить! Но ей этого мало! Я еще для нее — мальчик!
Наташа попрощалась со всеми и ушла.
— Что ж, Мурашов, — сказал Иван Сергеевич, глядя Наташе вслед, — в определенном смысле я тебя понимаю…
За спиной Ивана Сергеевича Батон таращил глаза, дергал себя за волосы, строил плаксивые рожи — показывал мне, что я должен рыдать и просить прощения. Вообще-то я мог бы и попросить. Чужие лодки, да еще моторные, без спросу брать не положено. За это от любого в поселке я получил бы по шее, да еще дома мать меня бы сто лет пилила.
Но я был уверен, что просить бесполезно, особенно если Иван Сергеевич видел мои фокусы у гряды.
— …Но только в определенном, — сказал Иван Сергеевич. — Ты знаешь, что лодка не трактор — на тормоза не нажмешь.
«Знаю, — подумал я, — все я знаю. Знаю даже, что сейчас вы меня напополам словами распилите, а потом выгоните из клуба. Выгоняйте уж лучше сразу».