Переход к работе на заказ, который повсеместно совершается в эпоху монополистического капитализма, то есть империализма, есть, конечно, подрыв стихийного рыночного механизма и отрицание регулирующей роли закона стоимости. Купля-продажа совершается еще до того, как товар изготовлен, до начала процесса производства. Продавец несозданного товара и его покупатель как бы предвосхищают акт производства. Производству предшествует потребление как идеальное потребление. Продукт производится и потребляется сначала в головах и на бумаге и только после этого начинает производиться на самом деле. Тем самым в экономику капиталистического хозяйства встраивается планирование не только производства, но и потребления производимого продукта, а планомерный характер производства внутри каждой отдельной фабрики, каждой отдельной монополии получает свое продолжение и дополнение уже в сфере обмена, собственно в сфере рынка.
Капитализм, таким образом, пытаясь уйти от экономических кризисов, уходит от самой своей основы, переставая быть просто стихийным товарным хозяйством. В него встраивается, из него естественным образом вырастает нерыночное регулирование с элементами планирования производства и потребления. Не видеть это могут сегодня только слепые или сознательно ослепляющие себя и других либеральные экономистымонетаристы. От современной монополизированной экономики назад к капитализму стихийной конкуренции дороги нет. А попытки насильно тащить назад современную экономику чреваты разрушением производительных сил, падением производства и обнищанием населения. Сегодня это, увы, не только теоретический вывод, а вывод, подтвержденный на практике. Вопрос о переходе к сознательному регулированию современного производства поставлен самим же современным производством и поставлен самым резким и недвусмысленным образом — он уже совершается.
Капиталистическое государство до поры до времени не вступает в процесс регулирования экономики. Не в последнюю очередь потому, что руководствуется идеей саморегулирования рынка. Но общие интересы класса капиталистов заставляют капиталистов создавать наряду с их особой и общую капиталистическую собственность, выступающую как государственная собственность.
Нередко государственную собственность при капитализме пытаются противопоставлять частной, считая собственность буржуазного государства чуть ли не общественной. На самом деле государственная собственность при капитализме — это частная собственность класса капиталистов, и именно в таком качестве ее следует рассматривать.