С наступлением засушливого и холодного субарктического климата сахарская саванна начала превращаться в знакомую нам пустыню, но этот процесс не был мгновенным и занял много столетий. Пустыня постепенно расширялась к югу и северу, к моменту прибытия переселенцев из Тира в Утику, Сахара все еще находилась достаточно далеко от побережья Средиземного моря.
Климат был куда более влажным, атлантические муссоны пока еще приносили достаточно дождей и равнина к югу от Утики выглядела совершенно иначе, чем сейчас — пояс лесов из пробкового и алжирского дуба, лавра благородного, туи, миртовых деревьев и кипарисов переходил в саванну, и лишь в четырех-пяти сотнях километрах в глубину континента начиналась пустыня, наступавшая значительно медленнее, чем в нынешние времена.
Впечатляющее описание тогдашних Туниса и Алжира (вся Северная Африка именовалась общим словом «Ливия»), дает Геродот:
«...Напротив, часть к западу от этой реки, занимаемая пахарями, весьма гористая, лесистая, со множеством диких зверей. Там обитают огромные змеи, львы, слоны, медведи, ядовитые гадюки, рогатые ослы, люди песьеглавцы и совсем безголовые, звери с глазами на груди (так, по крайней мере, рассказывают ливийцы), затем — дикие мужчины и женщины и еще много других уже не сказочных животных.
В земле же кочевников вовсе нет таких зверей, но зато водятся вот какие: пигарги, зоркады, бубалиды и ослы, но не рогатые, а иные, не пьющие воды (и они, действительно, не пьют); затем ории (из рогов их делают изогнутые грифы для лир); это животное величиной с быка; далее лисицы, гиены, дикобразы, дикие бараны, диктии, шакалы, пантеры, бории, сухопутные крокодилы (длиной до 3 локтей), весьма похожие на ящериц, страусы и маленькие однорогие змеи. Кроме того, в западной Ливии водятся и такие животные, которые встречаются и в других землях (кроме оленя и дикого кабана). Оленя же и дикого кабана вовсе нет в Ливии. Мыши там трех пород: одни называются двуногие, другие — «зегерии» (ливийское слово, по-эллински значит холм), третьи — ежи. В зарослях сильфия живут ласки, очень похожие на тартесских. Вот какое множество зверей водится в земле ливийцев кочевников, насколько я могу судить по обстоятельным расспросам. <...> Обезьян же там в горах несметное количество»[10].
Давайте расшифруем, что именно хотел сказать Галикарнасский старец. «Местность к западу от этой реки, занимаемая пахарями» однозначно трактуется как западное направление от тунисского залива Габес, или, в древности, Малый Сирт. Как раз в сторону Утики. Гористая местность — Атласские горы. Оставим на совести Геродота (точнее, тех рассказчиков, со слов которых он записывал) упоминание о песьеглавцах и безголовых людях — по тем временам это совершенно нормальная мифологическая практика. Куда интереснее пассаж о «диких мужчинах и женщинах» — не исключено, что это человекообразные обезьяны, гориллы, тогда еще обитавшие в Северной Африке.