О том, что опыт и знания и впрямь были немалыми, говорит и описанный Юстином инцидент, случившийся во время стоянки на Кипре:
«...У жителей Кипра был обычай посылать девушек, перед тем как их выдадут замуж, в определенные дни на берег моря, чтобы они добыли себе деньги на приданое и, принеся эту жертву Венере, в дальнейшем хранили целомудрие. Из числа этих девушек Элисса приказала похитить и перевести на корабль около восьмидесяти, чтобы и ее молодежь имела жен, а будущий город — юное поколение»[12].
Чистейший, дистиллированный прагматизм. Бизнес, ничего личного — типично финикийский подход к делу. Мы уже упоминали о практике похищений людей на берегах и дальнейшей продаже в рабство, а значит Элисса сотоварищи были с таковой практикой отлично знакомы и не преминули воспользоваться распространенным пиратским опытом. Тем более что из 4–й главы «Эпитомы» мы знаем, что на кораблях находилось много перешедших на сторону царевны «царских слуг» и «молодежи» — то есть солдат, которые, в отличие от бежавшей аристократии, семьи взять с собой никак не могли.
Восемьдесят девушек — это не шутки. По дороге всех их нужно кормить-поить, разместить на кораблях с минимальным комфортом и довезти живыми-здоровыми — иначе предприятие теряет смысл! Получается, что Элисса обладала достаточными средствами, чтобы обеспечить свою эскадру продовольствием и всем необходимым. Ах да, конечно, вывезенные из Тира сокровища Археба должны были этому поспособствовать.
До Утики оставалось примерно две тысячи двести километров, и то если двигаться строго по прямой, не заходя в попутные гавани для пополнения запасов. С учетом необходимых остановок можно смело положить сверху еще полтысячи километров минимум.
* * *
Изложенная выше версия Юстина о событиях в Тире является общепринятой — как не пожалеть несчастную Элиссу, ставшую жертвой необузданной алчности Пигмалиона, чтоб его Мелькарт разразил! Однако, имеются и другие гипотезы, которые необходимо здесь привести ради пущей объективности. Гипотезы более чем реалистичные и имеющие логические обоснования.
Юстин, основывавшийся на «Филипповой истории» (ныне утерянной) Гнея Помпея Трога, наверняка знакомого с выкладками карфагенских историков, выдвигает на первый план апологетическое сказание об Элиссе — конечно же, карфагеняне никак не могли говорить дурно об основательнице города, а ее противника Пигмалиона изображали самыми черными тонами. Однако, в тексте «Эпитомы», сиречь короткой выдержки из работы Трога, записанной Юстином, есть крайне примечательная строчка: