Закончив все приготовления, повстанческая армия, разделенная на 2 колонны, выступила в поход на столицу минской империи. Ли Цзы-чэн с частью войска двигался через южную Шаньси, часть Хэнани, южную территорию столичной области. Вторая колонна шла северным путем через Датун. На пути повстанцев встречались крупные города и крепости, служившие охранными пунктами при подступах к столице. Однако сопротивления они не [87] оказали, если не считать 2-3 городов и крепостей. Гораздо чаще случалось, что население и гарнизон открывали ворота и выходили встречать освободительное войско. Они увлекали за собой чиновников и командиров, которые приветствовали атаманов. В это время в лагерь восстания все чаще переходили представители господ, которые притворно демонстрировали свою приверженность восставшим крестьянам. Зато искренне и с большим подъемом присоединялись к Ли Цзы-чэну крестьяне, горячо поддерживая повстанцев и при их помощи разрешая свои самые наболевшие жизненные вопросы.
Почти торжественное шествие обеих колонн закончилось их соединением вблизи намеченной цели. 23 апреля повстанцы подошли к Пекину, предложили гарнизону сдаться и открыть ворота, но, получив отказ, начали осаду.
Между тем в столице господствовала полная растерянность. Непопулярное минское правительство, несмотря на все усилия, не получило помощи. На юге страны им не очень интересовались, твердыни феодалов на севере были разгромлены. Императорская казна давно истощилась, запасов продовольствия в Пекине не было. Что касается войск, то и они не внушали доверия. Пекин, который по числу населения достигал 6-7 млн., был громадным городом, и в нем, веками скапливались ценности, привезенные из всех концов страны. Было здесь великое множество богачей, минских князей, феодалов, сановников, генералов, купцов и ростовщиков, храмов и монастырей, но никто не хотел жертвовать ничем для поддержки минского правительства, все заботились только о себе. С огромным трудом удалось собрать войско, чтобы послать его навстречу повстанцам. Войско вооружили, обеспечили продовольствием, снабдили пушкой, к главному командиру прикрепили миссионера-европейца иезуита Адама Шааля для помощи в артиллерийском и инженерном деле. Но солдаты этого войска, как и солдаты столичных лагерей, разбежались при слухе о приближении неприятеля. Солдаты, расположенные на городской стене, не хотели сражаться с войском Ли Цзы-чэна, поэтому мушкеты и пушки гремели вхолостую или палили в воздух. После краткой обороны отворились городские ворота. Пекин сдавался. [88]