В том же году, в пятницу, 9 зулькаъда, прибежища власти /194а/ Ходжу Абдасаттар-бек бия, предводителя войск, назначили правителем Кулабского вилайата на место низложенного Данийал-бека токсабы. На место [Абдасаттар-бека дадхо] предводителем войск назначили прибежище власти Рахман-кул-бек бия дадхо, саркарда. Муллу Шариф-бия назначили правителем Нуратинского вилайата. Этот правитель обращался с подданными до того /229/ плохо, что он через три месяца был снят и ныне числится в ряду офицеров у высочайшего стремени... 354[463].
В настоящее время, в месяце сумбула, 1336 г. х., [IX. 1918 г.] года лошади, продолжаются войны за города Теджен и Каахка и большевики терпят поражение. Все же благородная Бухара находится между двух врагов, да хранит всевышний Аллах своими милостями и щедростью государя ислама и население благородной Бухары. Несмотря на все злонамерения большевиков и туркмен, афганцы превзошли их в посягательстве и насилии. Они покончили с плодами чарбагов. Наступили холода. [Тогда] они потребовали от высочайшего двора такие зимние одеяния, как шубы, суконные чекмени и ватные одежды, чалму, и начали посягать на городские дворы. Его величество, убежище халифского достоинство /196а/, узнав о злодеяниях афганцев, противоречащих шариату, соизволил послать вазарат-панаха Низамаддин ходжа кошбеги за главным казием, раисом, предводителями войск и за мной, пишущим эти строки, и собрал их у вазарат-панаха Усман-бек бия, верховного парваначи. Туда же привели, послав за ними человека, и так называемых предводителей афганцев. До сведения собравшихся довели [следующий] высочайший указ августейшего [эмира]: «Слава богу, сейчас установилось спокойствие. Благодаря поддержке Аллаха, укомплектованы вооружение и войско. Мы ради обществу афганцев и довольны [им]. Вы все [теперь] свободны: каждый, кто намерен уехать в свой вилайат, обеспечивается деньгами на расходы и почетным халатом. Если хотите ехать поездом или же на местных арбах, мы радушно будем провожать вас, а кто намерен остаться в Бухаре и заняться как простой люд своим ремеслом, то воля его. Мы ему не будем препятствовать. Пусть только возвратят полученные от /230/ высочайшего двора коней и оружие». Афганские главари, услышав эти любезные слова его величества, согласились и сказали: «Вы нам дайте срок до завтра, чтобы мы собрали всех лошадей и оружие, а затем — сдали. Мы выясним, кто уедет и кто останется [в Бухаре] и займется своим ремеслом, а затем вам доложим». Вазарат-панах /169б/ сказал: «В течение трех часов сдайте лошадей и оружие, а после вам выдадут деньги на расходы от [высочайшего] двора». После этих слов кошбеги главари афганцев согласились сдать лошадей и оружие и ушли. Мы все успокоившись, разошлись по домам и занялись молитвою за государя.