— Они всё ещё хотят поговорить с вами, сэр, — сказала она с порога комнаты.
— …сто шестьдесят семь, сто семьдесят шесть… Боже, Джоанна, теперь мне придётся начинать сначала. Сама поговори с чудовищами.
Она ушла, а я вытянул из бездонного платка бумагу и ручку и начал ставить галочки. Если она снова придёт…
— Они говорят, что застряли, сэр. — Похоже, она чувствовала, что я уже начинал нервничать, и разговаривала из коридора.
— Послушай, если хочешь поиграть здесь со своими куклами или котом, я не против, но прекрати нести эту ерунду про чудовищ. Ты хочешь ещё что-нибудь? Ещё одну куклу? Целую кукольную семью? Пятнадцать или двадцать штук?
— Они сказали, что хотят, чтобы вы, ну, сделали что-то там такое с полем. Чтобы они смогли уйти. А сейчас они застряли здесь.
— Я завязал с изгнанием духов. Если они застряли, прекрасно, пусть так и остаются.
Она посмотрела на меня секунду и ушла. Наконец, я смог спокойно посчитать. Если я и тронулся, то ровно настолько, чтобы считать себя обладателем 2,3 миллиона долларов. Мне было хорошо. Мне было очень хорошо.
Около десяти, под трескотню пересмешников в сплетении глицинии, я уложил Джоанну в постель. Кот, которого она назвала Скраффом, растянулся возле неё, положив свой подбородок ей на руку.
— В телевизоре вправду были чудища, мистер Ипс.
— Если Скрафф будет спать здесь, я материализую для него соломенную подстилку.
— Спасибо за всё, что вы подарили мне, мистер Ипс. Мне понравились фокусы. А Скрафф — больше всего.
— Спокойной ночи, малышка. Кто знает, что принесёт завтрашний день.
Я пошёл к себе в спальню, отодвинул в сторону несколько микроволновых печей и голографических камер и приготовил скатерть. Клеопатра оказалась не столь интересной, но с самого ужина я думал о Сильвии Ромилар, актрисе, лежавшей в коме, кумире миллионов, выставленной на всеобщее обозрение в Голивуде. Я видел её один раз, накрытую пластиковым колпаком, в белом свадебном платье, дышавшую так медленно…
Теперь я проявил её, бодрую и возбуждённую.
— Привет, Ипс, сказала она голосом, за право услышать который многие мужчины согласились бы отдать жизнь. — Ты не занят следующие пару часов?
Когда я наконец заснул, то отключился мгновенно, несмотря на завывания в стенах. Мне приснилось, что провода в доме раскалились, и их можно было увидеть сквозь изоляцию. Каждый кабель и проводок стал сначала оранжевым, а потом жёлтым. Гвозди в каркасе нагрелись докрасна, и свет начал проникать во всё электрооборудование в доме, я слышал, как Джоанна негромко вскрикивает от страха где-то в коридоре.