Ей казалось, что из легких выкачали весь воздух, когда Рамон устроился у нее между ног. Она убеждала себя, что не должна наслаждаться его прикосновениями и поцелуями. И все-таки она снова и снова содрогалась от дикого и головокружительного предвкушения. Ее голова металась из стороны в сторону по подушке, когда Рамон принялся покрывать поцелуями ее тело. Только после того, как он довольно проворчал, она поняла, что впилась ноготками ему в плечи.
Приподняв голову с подушки, она посмотрела вниз и увидела, что страстный взгляд Рамона отслеживает каждую ее реакцию. Его губы замерли у ее живота, и на лице Рамона появилось загадочное выражение. Потом он нежно поцеловал ее в живот, и у Зуки тоскливо сжалось сердце. Когда его губы скользнули ниже, из ее головы вылетели все мысли.
– Открой глаза, Зуки, – прохрипел он, когда она очнулась от чувственного забытья.
Она подняла отяжелевшие веки. Ее грудь тяжело вздымалась. Глаза Рамона стали темно-зелеными.
Обхватив рукой за бедро, он резко вошел в нее. Его резкий вздох эхом отразился от стен комнаты. Она подняла руку и провела пальцами по жесткой щетине на его подбородке, по его волосам и затылку.
Гортанно вскрикнув, Рамон начал двигаться резко и ритмично. Его движения были умелыми и размеренными. Громкие крики вырывались из горла Зуки, когда ее накрыло волной необузданного блаженства.
Когда оба немного успокоились, он отпустил ее.
Ее обязанности были выполнены. По крайней мере, на сегодня. Она спустила ноги с кровати. Прежде чем Зуки успела встать, он крепко обхватил ее рукой за талию и притянул к себе.
– Куда ты собралась? – спросил он. На его скульптурных скулах по-прежнему был румянец, его волосы были взъерошены. Но он все равно выглядел непозволительно соблазнительным. Зуки с трудом ему противостояла.
– Я возвращаюсь к себе в комнату, – сказала она.
– Нет. Пока ты не забеременеешь, ты будешь спать в моей постели. Завтра сюда перенесут твои вещи.
Она покачала головой, прежде чем он закончил:
– Я… Я предпочла бы не…
На его лице читалось явное неудовольствие.
– Если ты думаешь, что я буду охотиться за тобой каждую ночь, то ты ошибаешься.
– Охота на меня? Я живу в соседней комнате. – Она снова покачала головой, чувствуя, что не должна уступать Рамону.
Он нетерпеливо выдохнул:
– Если ты настаиваешь на женской независимости, то ты можешь принимать душ и одеваться в своей комнате. Но когда я здесь, ты тоже будешь здесь. Согласна? – Это была его версия компромисса. Зуки могла либо спорить с ним до хрипоты, либо принять его предложение.
Она приняла его предложение.