Она сжала его руку изо всех сил, он не возражал. Впервые ему открылись эти подробности. Джордан привлек жену к себе.
– Я понимала, произошло что-то ужасное. Выражение твоего лица лишь подтвердило мои страхи.
Из ее глаз потекли крупные слезы. Больше Джордан не сомневался ни минуты, крепко обнял Милу. Она не сдерживала рыданий.
– Прости меня, Джордан, прости. Я так жалею о том, что не была более осторожной. Прости, что не слушалась тебя. Я должна была беречь себя, сберечь нашего сына.
– Мила, ты не сделала ничего плохого. – На его глазах выступили слезы. – Мне не нужно было просить тебя изменить свой образ жизни. Просто было страшно. Я внушал тебе собственный страх. – Он по-прежнему обнимал ее. – Все между нами происходило так быстро.
Милу била дрожь, его слова не достигали ее. Он попытался излагать только факты.
– Ты спускалась по лестнице, которой мы пользовались каждый день, несколько раз в день. Шел дождь, ты поскользнулась. Это несчастный случай.
Джордан повторял эти слова снова и снова, пока не почувствовал, что ее дрожь прошла. Держа ее в объятиях, он впервые почувствовал, будто их что-то связывает.
Но это еще не все. Его сердце сжалось, когда он вспомнил, о чем должен был рассказать. Мила выглядела утомленной, и он чуть было не передумал, но потом понял, что это отговорка.
Шанса сделать это может больше и не выпасть. Теперь, когда Мила обнажила перед ним душу, Джордан знал, что не может держать это от нее в секрете.
– Мне нужно кое-что тебе сказать. Мила, я дал разрешение на операцию. Ты потеряла много крови и…
Он потряс головой.
– Если бы мы стали ждать, и ты, и ребенок находились бы под угрозой. – Он был не в состоянии смотреть ей в глаза. – Мне пришлось согласиться на кесарево сечение, несмотря на то что меня предупреждали, что ребенок может не выжить. Но я просто не мог потерять вас обоих.
Джордан замолк, опасаясь смотреть в глаза жене. По-другому он поступить не мог, не мог дольше скрывать это от нее. Собрав в кулак мужество, поднял глаза на Милу.
Она поднесла руку к его лицу. Он ждал пощечину, но она лишь стерла остатки слез.
– Знаю.
Его глаза широко распахнулись.
– Откуда?
– Врач рассказал, когда я вернулась на осмотр. Я потом спросила у Грега, и он подтвердил.
– Но твой осмотр… – Джордан прикинул время, не веря, что тяжкая ноша, которую он носил в себе столько лет, вовсе не тайна. – Ведь я все еще находился здесь. Почему ты не сказала мне об этом?
– Я ждала, когда ты заговоришь первый.
– Я хотел, но боялся.
– Что я обвиню тебя?
Он кивнул. Она скрестила руки под грудью.