- Будет тебе пароход, Игнатий Савельич, - Вот обоснуемся в этих местах, а там и порт и эллинг построим. Губернатор обещал два паровых двигателя следующей навигацией прислать из Александровска*. Вот и построим тебе пароход.
- Дай-то бог, - вздохнул боцман, - Надобно только угля запасти, уж больно они прожорливые.
- Уголь поначалу придется морем везти, но может удастся его найти в этих местах. Вот обживемся, а там и экспедицию снарядим.
- Ну, места здесь, говорят, богатые. Даст бог - найдем. А наш 'Байкал' уже кренговать требуется. Уж больно киль зарос по пути. Жаль, что в Петропавловске мы его очистить не успели.
- Вот здесь и сделаем. Главное, что добрались быстро и без потерь. Ведь надобно еще и бараки построить и землю засеять. А посему, чем раньше начнем, тем более успеем до наступления холодов. На одних запасах перезимовать не удастся.
Несмотря на свои тридцать лет, Геннадий Иванович слыл опытным моряком. Поступив в шестнадцать лет в Морской корпус, он окончил его одним из лучших в своем выпуске, а его целеустремленность и решительность была замечена самим адмиралом Крузенштерном - знаменитым мореплавателем, первым из русских совершившим кругосветное путешествие. С тех пор адмирал 'встал на якорь', возглавив Морской корпус. Но его морские походы, как и походы Беллинсгаузена, Лазарева и Врангеля были на устах у молодых гардемаринов, которые грезили далекими походами и неизведанными странами. Во время учебы Невельский буквально 'заболел' Дальним Востоком. Этот регион оставался все еще мало исследован, и будущим капитаном, уже тогда, овладела жажда собственных географических исследований.
Окончив корпус, молодой гардемарин напросился в экспедицию к адмиралу Литке, которая направлялась на Дальний Восток. Невельского назначили лейтенантом на флагманский корабль Литке, и плаванье с адмиралом стало отличной школой для недавнего выпускника. Его недавние мечты воплотились на карте, так как он оказался в составе экспедиции, доказавшей, что Сахалин это остров и нанесшей на карту дельту реки Амур. Осознавая важность закрепления этих земель за Россией, Геннадий Иванович решил остаться на Дальнем Востоке, осев в Петропавловске. Получив под командование небольшой бриг 'Диана', он успел совершить плавание в Ново-Архангельск и в Александровск-на-Амуре, где был основан небольшой порт.
В Александровске Невельский застал графа Муравьева-Амурского, неугомонного Восточносибирского губернатора. За свои заслуги при присоединении Приамурья к России, Муравьев получил титул графа и приставку 'Амурский' к своей фамилии, так как благодаря его напору и предприимчивости за империей удалось закрепить этот благодатный край. После подписания Пекинского договора, граф совершил плавание вдоль берегов залива Петра Великого и обратил внимание на очень удобную бухту - глубоководную, и хорошо укрытую от ветров. Она напоминала ему бухту 'Золотой Рог' в Стамбуле, и именно так ее и решил назвать губернатор. А на берегах этой бухты он решил основать Владивосток, город-порт и новые ворота империи на Тихом Океане.