– Не пьёт, не курит, присмотрись – не сволочь ли! – улыбнувшись, сказал Сергей. – Так у нас на работе говорят.
– Дураки так говорят, – нахмурился Матвей Лазаревич. – И что теперь, прикажешь слушать всех идиотов? Ты посмотри, как я мучаюсь, сколько ни пытался бросить курить, так ничего не получается.
– Вот-вот! А советы раздаёшь: не пей, не кури, а сам-то что? И самогоночку потягиваешь с соседом, и «беломор» свой сутками сосёшь. Как же мы любим советы всем раздавать…
– То же мне, сравнил, умник,– перебил Матвей Лазаревич, – я курить-то начал с голодухи в 1947 году. Чего ты равняешь, а сейчас курят – с жиру бесятся.
– Давай, пап, свернём эту тему, – предложил сын, – я прошу тебя, больше не трогай Лиду. Хорошо?
– Да делайте, что хотите, – махнул рукой Матвей Лазаревич. – Воспитатели хреновы. Погоди ещё, она вам мозги вправит…
Лида замерла в своей комнате и слушала разговор, условно названный ею «Отцы и дети». «Неужели мои страхи закончились, – мысленно ликовала она, – старый пень, чтоб ты сдох поскорее, скотина».
Дед ещё несколько раз хватался за ремень, но до побоев так и не дошло. Лида научилась стойко переносить наказания, не убегала, не умоляла не наказывать, стояла и пристально смотрела деду в глаза. Тот, помахав ремнём, бросал его на пол и уходил в свою комнату. К семнадцати годам у Лиды испортились отношения и с родителями. Окончив среднюю школу, она уехала в другой город и там поступила в ВУЗ. Сказать, что ей очень нравилось продолжать учиться – значит, покривить душой. Но самостоятельная жизнь, пусть даже в общежитии, её привлекала гораздо больше. Главное – что здесь не было ненавистного деда Моти.
Однажды на последнем курсе института ранней осенью друзья пригласили её в поход по Горному лесу. Затея ей очень понравилась, и она дала добро.
19
Самойлов, закрыв глаза, что-то напевал себе под нос.
– Владимир, – окликнула его Мария, – по вашим расчётам, в котором часу вернётся вертолёт за нами?
Капитан, взгляну на часы, ответил:
– Я думаю, ждать нам осталось недолго, минут тридцать-сорок, не дольше. Устала? Говорил же: лети домой…
– Вы думаете, я жалею, что не улетела? – изумлённо спросила Мария.
– Нет-нет, – улыбнулся Самойлов, – это я так, ляпнул, не подумав. Ещё немного потерпи.
Иван ковырялся в телефоне, и вдруг, снова обнаружив новые фотографии в фотогалерее, воскликнул:
– Ё-моё, да что же это такое творится?
– Что случилось? – спросила Мария.
– Ещё три фотографии добавились, – расширив глаза, – объявил Иван и протянул трубку Марии: – смотри!
Мария открыла сначала один снимок, затем второй, внимательно их рассмотрела и заявила: