Прилегающие улочки быстро заполнились машинами. Островитяне не ропщут, потому что приехали деньги. На площади толпа, какой в столице не бывает. Ларсен ввинтился в это облако, стал ходить вдоль рядов, улыбаясь и кивая в обе стороны.
Вот чем можно торговать на острове, где в избытке только ветер и камни? Но островитяне исхитрились, они имитируют изобилие одними только корнеплодами. Картошка, морковь, свёкла, какая-то репа, лук, редис. Сырое и запечённое, многое в тесте, тысяча видов пирогов и запеканок. Из наземной еды яблоки, огурцы, капуста.
Бананов нет, зато колбас целые джунгли, с лианами и вертикальными побегами. Горные массивы из копчёностей, рыбных и мясных. Жирное, сухое, с перцами и травами, на разных дровах. В недрах острова, оказывается, есть такие драгоценности, что ни угля, ни нефти не надо.
Для дегустации отрезали кусочки, какие в иных ресторанах считаются обедом. Поймав прохожего, продавец угощал так, чтобы человек не смог идти дальше. Если тут не купит, пусть и нигде не купит, считали торговцы. Ларсен согласился попробовать листик ветчины. Потом другой, для сравнения. Потом у соседа, чтобы понять разницу. Не пройдя и трёх шагов, он стал икать. Улучив момент, выскочил в соседний ряд. Там варенье и разносолы. Том усугубил состояние маринованным чесноком и черемшой. Покачиваясь, пришёл в молочные ряды. Тут всё было иначе.
Сыроделы на острове Муху считались элитой. Мясо – это просто. Засунул в коптильню, вытащил и съел. Каждый может. Приготовить же сыр – это искусство, наука и магия. У суетных людей молоко никогда не створаживается, например. У нечестивых сырное тесто болеет и пропадает. Только у отрешённых и чистых помыслами монахов может получиться. Такие подвижники на острове были. Каждый из них готовил на свой лад и вкус. Сыры мягкие, твёрдые, с корочкой и без, солёные, сладкие, копчёные, похожие на творог, с добавками, всех расцветок, от снежно-белых до тёмно-красных и даже синих. За некоторыми сортами покупатели приезжали из соседних стран.
Тут никто не уговаривал пробовать. Если и отрезали лепесток, то прозрачный и невесомый – только на язык положить.
Ларсен не любил сыр. Но поддался общей магии. Туристы ходили по сырным рядам, как Али-Бабы среди сокровищ. Продавцы, напротив, были спокойны и загадочны. Их секреты стоили дороже тайн левитации или превращения свинца в золото. Потому что драгметаллы не сожрёшь, а вот без сыра просвещённый человек оскотинится.
Ларсен завороженно смотрел на этот снежный мир, вдыхал ароматы. Что до запахов, то в иных местах многое признали бы биологическим оружием. Но здесь всё считалось прекрасным. Даже звуки были тише.