Ровно в центре праздника, за самым роскошным прилавком, стояла Анна. Просто милая раньше, здесь она казалась царицей. Том Ларсен стушевался. Он, стрелявший из пистолета по живым бандитам, главный столичный Казанова, остановился перед Анной, не умея даже поздороваться.
Девушка улыбалась покупателю, тощему финскому менеджеру в разноцветной шапке. Менеджер вошёл в раж. Он говорил Анне комплименты. Он считал, что она раньше такого не слышала. Его хотелось застрелить. Сначала скормить ему его головной убор, потом застрелить.
«Да я ревную!» – удивился Ларсен. Эта мысль стала последней здравой в ту субботу. Финн потянулся поцеловать Анне ручку. Ларсен внутренне взвыл и пошёл в атаку. Он отодвинул узурпатора плечом, перебил, сказал «привет» и поцеловал Анну в щёку. Женщина впала в ступор. Зато финн понял – эта принцесса охраняется драконом.
– Ну что? Покупаем? Так сказать, потворствуем слабостям? – спросил Ларсен. И, приобняв финна, поволок прочь от Анны. Болтая ерунду о красотах острова, Том оттянул приезжего метров на двадцать. По пути насочинял советов, где чего купить – и бросил. Всё это заняло минуту. Когда вернулся, Анна уже говорила с новым покупателем, крупным, усатым. Чистый негодяй на вид. Завидев Ларсена, Анна показала толстяку пальчик – подождите минутку! – и сама поспешила к полицейскому. Выбежала из-за прилавка, невысокая, ладная, порозовевшая от холода, прекрасная.
– Хуго, дорогой, – заговорила она быстро, будто эпилептика заговаривая, – я примерно понимаю, что происходит. Уходите, пожалуйста. Я потом вас найду, мы поговорим.
– Ещё чего. Я тут слежу за порядком!
– Я сама послежу.
– Но я…
– Вы мне покупателей перестреляете. Слушайтесь меня! Идите!
Тут произошло странное. Послушно, будто ему сменили программу, Ларсен повернулся и пошёл прочь. Дойдя до конца ряда, обернулся. Анна уже улыбалась немолодой семейной паре. Мозг запечатлел эту картину. Позже видение будет всплывать по поводу и без. Весеннее небо сверху, мостовая снизу. Прилавки, сыры, бутыли с молоком и творогом. И в центре Анна, в молочно-белом народном костюме, в передничке и чепце.
– Расскажи мне, Михкель, про эту вашу ярмарку.
– Если хотите хорошую колбасу, найдите Томаса Мяаге, спросите с чесноком и мятой.
– Нет, не это. Дорого место стоит?
– В картофельном ряду тридцать. В мясном пятьдесят.
– А в сырном?
– Там самое дорогое, восемьдесят.
– А чужие могут торговать?
– Если сыр хороший. Комиссия проверяет. Но чужой сыр ни разу ещё не признали годным.
– Вредничают?
Капрал Сакс сделал неопределённый жест. Дескать да, комиссия субъективна. А с другой стороны, откуда вне пределов острова взяться хорошему сыру?