Когда мы наконец добрались до места назначения и устроились, началась буря, повалил густой снег. Затмения наблюдать не удалось. Я уехал назад в Петербург. Дорога показалась мне долгой, я ехал в купе один…
Он задумчиво посмотрел на меня.
— Я рассказываю вам об этом потому, что дорогу эту я запомнил на всю жизнь. На полустанке, где-то в степи, в купе мое вошел кондуктор и подал мне телеграмму. Я взял ее в руки и подумал: вот так и приходит беда. Помню точно, я именно так подумал. Потом я раскрыл телеграмму. В ней было сказано, что Менделеев умер.
Он смотрел мне в лицо. Борода у него была совсем белая и на вид казалась очень мягкой. Сухая кожа обтягивала резко очерченные скулы.
— Большая беда, большая беда… — сказал он грустно и замолчал.
Я молчала тоже.
— Что же вы ничего не спрашиваете? — вдруг сказал он строго. — Запишите: после смерти Менделеева я уехал из Петербурга в Ригу, на родину. Здесь я начал новую работу. Я создал службу точного времени. Не перебивайте, — вы все равно не знаете, что это такое. С большим трудом мы наладили в Риге хорошую обсерваторию для наблюдений. Потом…
Он неожиданно остановился.
— Хорошую обсерваторию, драгоценные приборы… — пробормотал он. — А что стало с ними? Можете полюбоваться. Оглянитесь! — вдруг сказал он грозным голосом. — Оглянитесь и посмотрите на стену!
Я растерянно оглянулась. На стене я увидела большие часы и несколько незнакомых мне приборов. Между ними зияла глубокая дыра с рваными краями, из которой торчали концы толстых проводов.
— Здесь был ценнейший прибор, — сказал профессор мрачно. — Гитлеровцы увезли его в сорок третьем году. Выломали из стены! — прокричал он. — Как воры! Как грабители, которые забрались в чужую квартиру! Такой прибор, такой прибор… — Он с горестью покачал головой. — Из подвала забрали драгоценную аппаратуру. Увезли говорящие часы…
Профессор встал со стула.
— Послушайте, — сказал он. — Я расскажу вам интересную историю. Да, да, вы можете записать, она вам пригодится. В сорок втором году ко мне в кабинет пришел фашист. Вот сюда. — Профессор показал пальцем на пол, и я невольно поглядела вниз, словно на полу могли остаться следы. — Да, да, гитлеровский офицер! Он сказал: «Вы знаменитый ученый, вас знают в Германии. Вы должны поехать в Германию работать». Я сказал: «Нет! Мне нечего делать в Германии. Мое место здесь». Тогда гитлеровец сказал: «Вы старый человек. Дорожите временем жизни, это короткое время. Мы создадим вам в Германии отличную жизнь. Между прочим, напоминаю вам, что умирать — неприятно, даже в старости…» Тогда я сказал ему: «Что вы знаете о времени? Время работает не на вас…»