Гость из Японии молча глядел на вещи. Стрельченко обернулся к нему, но тот даже не повел на него глазами. Худое, тонкое его лицо как бы окаменело, охваченное выражением глубочайшего душевного внимания.
Борис Стрельченко был очень молод. Но он был работник музея и уже привык к тому, что экспонаты, которые казались для него достоянием далекой истории, для многих людей могут быть самой их жизнью.
Он смотрел на своего спутника, старался представить себе его жизнь — и не мог. Он понимал только, что юность этого человека опалил огонь первых лет революции. Но как пересекся путь его с удивительной и пламенной судьбой Котовского? Где, в каких боях сражались они рядом? Худой человек с морщинистым желтым лицом стоял у витрины, где под стеклом лежала старая шинель с нашивками, стоял навытяжку, как солдат.
— Завтра мы сделаем для вас фотографии… — сказал Стрельченко негромко.
Гость из Японии вежливо раздвинул губы в улыбке, но не пошевельнулся. Стрельченко на цыпочках отошел.
В сводчатом коридоре прямо на него шел незнакомый человек.
— В отношении шкафов, — сказал он, глядя поверх головы Стрельченко. — Заподлицо будем врезать или как?
— Что? — не понял Стрельченко, все еще занятый своими мыслями.
— Предупреждаю, из сырого материала работать не буду, сколько ни просите! — сказал человек строго.
— Ясно… — Стрельченко наконец догадался, что перед ним старый краснодеревщик, который будет делать шкафы для экспонатов.
— Спирт нужен, — подумав, сказал краснодеревщик, и лицо у него сразу стало виноватым. — Для политуры.
Он что-то хотел добавить, но только поправил очки и, к облегчению Стрельченко, попрощался, обещав прийти завтра.
Усевшись за стол, Стрельченко придвинул к себе комплект «Серпа и молота» и углубился в чтение.
Но в это время в дверь постучали.
Стук был настолько деликатен, что поначалу научный сотрудник не обратил на него внимания.
Постучали снова, так же деликатно, но чуть погромче.
Вошла худенькая старушка.
Седые, коротко подстриженные ее волосы были аккуратно затянуты круглой старомодной гребенкой. Она была в скромном шерстяном платье и мальчиковых полуботинках на низких каблуках. Глаза ее неуверенно смотрели на Стрельченко.
— Присаживайтесь, прошу вас… — Стрельченко захлопнул папку.
Некоторое время они молча глядели друг на друга.
Старушка медлила. Стрельченко догадывался, что ее смущает его моложавость, которую он столько раз на день проклинал, и посетительнице кажется, что она ошиблась дверью.
Сам же он смотрел на нее с привычным чувством настороженного ожидания. Это чувство всегда охватывало его, когда в дверях его комнаты в музее появлялся незнакомый человек, и он, глядя на пришедшего, старался угадать, что именно привело сюда посетителя.