— А ну сбегай в дежурку за чаем, — скомандовала тетя Поля уборщице Гапкиной, которая стояла, вытянув шею, точно гусенок, и смотрела на орущего мальчика. — Та послаще сделай. Чего уставилась, не видала, як диты плачут? На окошке торбочка с яблоками, я для Гнатика купила. Потри яблоко на терке. Швидко!
Гапкина умчалась и через несколько минут, запыхавшись, влетела обратно в комнату. Тетя Поля осторожно влила с ложечки в открытый ротик ребенка теплый сладкий чай. Мальчик с отвращением его выплюнул. Она попробовала дать ему натертое яблоко. Мальчик на секунду замолчал, уставившись на нее, но потом сердито дрыгнул крепкой черной ножкой и закричал еще громче.
— Який же он, цей Мозамбик! — с отчаянием в голосе сказала тетя Поля. — И шо там диты кушают? Чаи не берет, яблоко не берет…
Привлеченная криком, в комнату зашла Мария Петровна, дежурный администратор. Она долго молча смотрела на красную, растрепанную тетю Полю, которая ходила по комнате, качая орущего изо всей мочи ребенка.
— Потерпи ще трошки, люба моя… — сказала тетя Поля, с надеждой поглядев на часы.
Дитя пнуло ее кулачком в толстую грудь и зашлось от крика.
— Слушайте, тетя Поля, — сказала Мария Петровна задумчиво. — А что, если попросить Терехину? Как вы думаете?
— Ой боже ж мой! — сказала тетя Поля и остановилась, как вкопанная, с ребенком на руках. — Как же я сама не догадалась, старая дура!..
Когда она вошла, прижимая к себе ребенка, в маленькую комнатку позади вестибюля, гардеробщица Терехина была там.
Терехина сидела на стуле, расставив крепкие ноги с толстыми икрами, и кормила свою грудную дочку, которую ей принесли из дома. Туго спеленатая, крошечная, как кукла, девочка лежала на ее руках и, насупившись, сосала огромную материнскую грудь.
— Слушай, Терехина… — сказала тетя Поля, запыхавшись. — Видишь, какое дело… Ушла мамаша, а ему есть пора. Прямо зашлось дите от крика. А такой славный мальчишечка, такой бедовый…
Увидев черного, блестящего, как маслина, ребенка, Терехина словно окаменела. Она уставилась на него; на курносом ее носу блестели росинки пота.
— У тебя ж для четырех хватит, — сказала тетя Поля, косясь на ее тяжело свисающую грудь. — Тебе ж это пара пустяков. А, Терехина?
— Ну и ну! — только и сказала Терехина, не спуская глаз с ребенка.
Дочка ее пошевелилась, продолжая сосать, и она, не глядя, чуть прижала пальцами грудь.
— Давай! — вдруг сказала Терехина решительно и расстегнула кофточку на две последние пуговки. — Чего уж, раз такое дело! Не пропадать же парнишке. Небось мамаша забегалась: тоже не каждый день в Москву приезжает.