Лошадь, которая чем-то напоминала хозяина, кивала го ловой. Мохнач поздоровался, не поднимая глаз и не посмотрев ни на Баранова, ни на Алексея.
— А я думал, Степаныч, окончим сегодня пшеничку, в третью бригаду перейдем.
Баранов поковырялся несколько минут в машине, сел за штурвал и довольно хорошо (как отметил Алексей) повел комбайн. Следом за ним ехал на мотоцикле Шаповалов, на повозке — Мохнач. Алексей шел пешком, задерживаясь возле выброшенной копнителем соломы. Ничто не изменилось: вымолот плохой. Крикнуть, чтоб остановился, не портил добро! Но Баранов сам остановился в конце поля.
— Комбайн работает нормально, — сказал он и вытер соломой руки, как бы заявляя этим: «Я свое дело сделал».
— Нормально? — удивился Алексей. — А вы поглядите солому! Сколько там зерна остается!
Все подошли к соломе, начали разгребать её, мять в руках. Баранов надел очки.
— Я человек слепой, ничего не вижу. Разве какое-нибудь недозрелое зернышко… По-моему, нормальный процент потерь. Как вы считаете, Потап Миронович? — обратился он к председателю.
Мохнач ласковым голосом стал улещать Алёшу:
— Степаныч, два дня простоит — больше поверяем. Или, помнишь, жнейками жали?.. Сколько теряли тогда!..
— Потому без хлеба и сидели, — со злостью сказал Але ксей.
— А если не уберем, пока погода, сколько потеряем! — по инерции закончил мысль Мохнач, замолчал, вытер грязноватым платком вспотевшую лысину и, подумав — лицо его стало сердитым, — раздраженно ответил на реплику Алексея — А без хлеба — это ты брешешь… Без хлеба вы при мне не сидели.
Сказал, повернулся и пошел к повозке. «Разбирайтесь сами, не с меня, а с вас спросят за простой комбайна!»
— Так вы считаете, что машина в порядке? — спросил Шаповалов Баранова.
Тот пожал плечами.
— У каждой машины свои возможности. Она работает, как работала с первого дня…
— Неправда! — решительно возразил Алексей. — Раньше она не оставляла ни зерна.
— Это вам кажется. Вы в первый раз проверили.
— Я в первый раз проверил?! — возмутился Алексей.
— Я сегодня утром проверял. А потом Петро заметил… Вызывайте Сергея!
Баранов не любил молодого механика, и требование вызвать его, чтоб он отремонтировал комбайн, задело его самолюбие. «Братом козыряет… А брат на мое место метит, на каждом собрании критикует…»
— Вы, Костянок, молоды ещё… У вас голова закружилась.
— В самом деле, — подхватил Шаповалов. — Что ж это вы, товарищ Костянок! Мы вас поддерживали, выдвигали… А вы нас подводите! Да знаете ли вы, что от вашего простоя страна в десять раз больше потеряет, чем то, что вы теряете там, в соломе?