Задрав голову, Парфен стал припоминать все деревни, лежащие на пути к Гордеевке, большому селу, которое находилось уже в Брянской области. Дорогу в Гордеевку из Веремеек мало кто знал, ибо у здешних крестьян не было никакой надобности ходить туда. Но Парфен в молодости возил в Гордеевку кору — ее драли тогда по всему Забеседью, и за нее заготовители хорошо платили. Пожалуй, с того времени в памяти и сохранились названия деревень.
— Сперва надо подаваться на Мокрое, — припоминал Вершков, — потом на Буду…
— Это Воробьева Буда?
— Нет, просто Буда. Но и Воробьева где-то там. А дальше Антоновка будет.
— Антоновка, — считал за Вершковым танкист.
— А за Антоновкой, кажется, сразу Гордеевка.
— Ну, а Воробьева Буда?
— Да и Буда где-то там.
— Значит, не знаешь?
— Так вам Гордеевка нужна или Воробьева Буда?
— Это военная тайна.
— Так бы и говорил сразу, а то голову дуришь! Наконец Зазыба с лейтенантом привели лошадей.
— Овсюкова еще не было? — спросил лейтенант у танкиста.
— Он же с вами ушел, — пожал тот плечами.
— Это я знаю, — почему-то разозлился лейтенант.
Вершков тем временем узнал Зазыбу.
— И ты, Евменович, не спишь? — отозвался он. — Так иди садись вот.
— Должно быть, Ганна где-то приспала вашего человека, — пошутил Зазыба.
— Какая Ганна? — навострил уши Парфен Вершков.
— Кладовщица.
— Тогда скоро не ждите, — усмехнулся Вершков.
Ночь между тем уже перешагнула тот невидимый рубеж, откуда начинается ее поворотный путь, и теперь вокруг серело. В небе потухали самые далекие звезды, словно кто-то незаметно стирал их с неба.
Беспокоясь, что в деревне они задержались слишком долго, лейтенант сказал Зазыбе:
— Мы сильно опаздываем. Боюсь, что не успеем добраться до части. Может, вы коней своих нам дадите?
Зазыба не успел еще ответить, как лейтенант начал успокаивать его:
— Вы не волнуйтесь, мы расписку оставим.
— Этих коней у нас дают и забирают, забирают и дают, — подал недовольный голос Вершков. —Как говорится, солдат дал, солдат взял.
— Не то время, Парфен, чтобы чего-то жалеть для Красной Армии, — усовестил его Зазыба.
— Так ужо ж… Только они, кажется, хромые?
— Не все.
— Значит, поправились, — усмехнулся Вершков. — Однако чудно, как это не высмотрели их? Забра-али б!..
— Не возьмем мы — возьмут немцы, — вдруг сказал, словно огрызнулся, танкист.
— И это может быть, — согласился, кивнув головой, Вершков. — Время теперь такое, что все берут и не спрашивают даже.
— Будем считать, что у нас с вами полное взаимопонимание, — не глядя на Вершкова, сказал лейтенант Зазыбе. — Лошадей вы нам даете, а расписку получите.