— Да где вы ее писать будете теперь! — махнул рукой Зазыба. — Берите уж так, без расписки. Раз надо, так надо.
Тогда лейтенант будто спохватился и заспешил.
— Лезь в машину, рули, — приказал он танкисту. Зазыба принялся раскручивать постромки, подавая лейтенанту, чтобы тот цеплял за буксирные крюки танкетки.
— А того, что с Ганной, можете и не дождаться, — вспомнил Парфен Вершков. — Она у нас смола, а не баба. Да и время как раз к тому. Самое подходящее, считай, в примаки пристать. И голова, глядишь, целее будет, и телу…
— Болтаешь, сам не знаешь чего, Парфен, — поморщился Зазыба. — Что-то ты…
— Его, наверное, женка от себя шуганула, — высунулся из люка танкист.
Лейтенанту не понравилась такая развязность своего подчиненного, и он прикрикнул:
— Ну-у, ты-ы!
Когда постромки наконец были зацеплены за танкетку, кони стронули ее с места и, храпя, потащили по улице.
— Куда это они ее? — спросил Вершков Зазыбу.
— За дворы, кажись, сожгут там. Вершков мотнул головой.
— Это зачем?
— Не на чем ехать дальше. Горючее выгорело. Но выдержат ли постромки? Коротки, пришлось надвязать, — беспокоился Зазыба.
— Кони стронули с места, так выдержат.
— И надо тебе, Парфен, абы что говорить людям.
— Какое «абы что»? — вспылил Вершков. — Самое неприятное я берегу про запас. — Он прошел немного рядом с Зазыбой, который правил лошадьми, а потом сказал: — Чем эту коробку пустую тянуть, вы лучше б погоняли по чердакам мужиков наших, попороли бы их штыками, как воробьев киловатых. А то же прячутся где-то. Окруженцы, мать их за ногу! Еще фронт не прошел, а уже окруженцы!
— Что-то я не понимаю тебя…
— Так поймешь, когда пролупишь зенки. Да поздно небось будет.
— Говори ясней!
— Да уж куда яснее…
«Неужто кто из веремейковцев дезертировал? — подумал Зазыба. — Но кто?»
Кони вытащили танкетку за выгон на край овсяного поля, и тогда откуда-то из серых потемок вынырнули Овсюков с четырехугольной жестянкой и Ганна Карпилова.
— Где пропадал? — строго спросил красноармейца лейтенант.
Тот молча потупился.
— Я спрашиваю, где пропадал столько времени?
— Товарищ лейтенант…
Но тут заступилась за красноармейца Ганна Карпилова.
— Не кричи на него, командир, — сказала она и засмеялась: — Солдат же пришел!..
Лейтенант с брезгливостью чистоплотного человека передернул плечами, но распекать Овсюкова перестал.
Зазыба с Парфеном Вершковым тем временем отцепили постромки. Из танкетки вылез красноармеец, показал лейтенанту замок от пулемета.
— Надо куда-то выбросить, — кивнул тот и взял у Овсюкова жестянку с керосином, поболтал для порядка, а затем, не жалея, начал выливать керосин на броню.