Илья Ильф и Евгений Петров (Галанов) - страница 115
И все-таки настал день, который Ильф и Петров себе представляли и не могли представить. И все было именно так, как рисовалось в самых грустных мыслях: тихо и пусто в комнате. И уже не двое уселись перед пишущей машинкой, а только один. И надо было писать, и надо было впервые после привычного слова «мы» произнести пустое и холодное слово «я».
Владимир Беляев, автор повести «Старая крепость», которого Евгений Петров в свое время ободрил и напутствовал теплым словом, рассказывает, что после смерти Ильфа знакомые замечали у Петрова необычайную тягу к людям, стремление общаться с людьми, боязнь одиночества. Следуя заведенной у них с Ильфом привычке, Петров ежедневно продолжал совершать прогулки по городу, каждый раз «завлекая» себе в спутники кого-нибудь из старых приятелей. В. Ардов, соратник Ильфа и Петрова по «Чудаку», несколько раз «предоставлял себя в распоряжение» Петрова для таких прогулок. Но, даже возвращаясь домой и усаживаясь за письменный стол, Петров испытывал потребность, чтобы кто-нибудь из друзей в это время был с ним рядом и, пока он работает, читал, слушал музыку. Ему нужно было, вспоминает А. Эрлих, присутствие какой-то живой души, хотя бы в качестве молчаливого свидетеля.
Что же писал Петров, снова взявшись за перо?
Он не захотел возвращаться к тем жанрам, которые разрабатывал вместе с Ильфом. Многие считали, что это было следствием глубокой травмы, оставшейся в его душе после смерти Ильфа. Быть может, доля истины в этом есть. Но не забудем и другое. Еще при жизни Ильфа они ведь стали искать для себя новые темы и новые средства их выражения. Менялся стиль, манера письма. Высокая гражданственность фельетонов «Правды», умная простота и глубокий внутренний лиризм «Тони» знаменовали важный шаг в творчестве Ильфа и Петрова. Некоторые комические приемы старого плутовского романа после «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» Ильф и Петров, по-видимому, считали для себя исчерпанными. Дальше они могли их сковать, ограничить.
Оставшись без друга и соавтора, Петров как бы заново испытывал себя в различных жанрах. Предвоенные годы не были для него годами молчания. Он работал необыкновенно энергично, многое тогда начал и все прервал 22 июня 1941 года. В бумагах Петрова сохранились не только первые наброски книги «Мой друг Ильф», осталась комедия-памфлет «Остров мира», обошедшая после войны сцены многих театров, остался незаконченный фантастический роман о завтрашнем дне нашей родины, в котором писатель заглядывал лет на 40—50 вперед. В содружестве с Георгием Мунблитом Петров написал сценарии широкоизвестных кинокомедий «Музыкальная история», «Антон Иванович сердится» и без соавтора сценарий комедии «Воздушный извозчик». Еще для кино были написаны, но не поставлены сценарии «Беспокойный человек» и «Тиха украинская ночь»