Первая, философская интерпретация напоминает позицию Коллингвуда: его "абсолютные предпосылки" теперь выступают как предположения о первичности и фундаментальности отдельных "парадигм", а куновская последовательность "кризисов и революций" аналогична последовательности "напряжений и модификаций" Коллингвуда. Однако уже в самом начале своей деятельности-особенно в упоминавшейся статье о догмах в науке — Кун явно считал, что делает нечто большее, чем простое повторение философских построений Коллингвуда. В то время он питал надежду на то, что ему удастся совместить философскую и социологическую интерпретации, и даже в последующей фазе развития своей концепции он не пришел к полному устранению социологической интерпретации Обратите внимание, например, на само название только что упомянутой его статьи: подчеркивая ценность догм в науке, Кун не ограничивается тем утверждением, что общие схемы теории функционируют "парадигматически", ибо в построении теории на надежной парадигматической основе нет ничего "догматического", однако он делал вывод, что даже узость мышления может быть целесообразной для развития науки. В этом пункте становится важным раз- личие между приводимыми им иллюстрациями.
В то время как динамическая теория, изложенная в "Началах" Ньютона, сохраняла свой интеллектуальный авторитет вплоть до конца XIX столетия, влияние его "Оптики" было гораздо меньшим и прекратилось гораздо быстрее. Поэтому если в подтверждение некоторой теории научного изменения мы ссылаемся на обе названные работы, то следует прямо признать различие между ними, а не считать их иллюстрациями одного и того же явления.
После 1961 года Кун уже не говорит о "догмах" и концентрирует свое внимание на философской идее "парадигмы", которая представляет собой теорию, обладающую полноправным интеллеетуальным авторитетом (Поэтому в третьей фазе развития своей концепции Кун вплотную подходит к отождествлению термина "парадигма" с выражением "фундаментальная теория"). Точно так же можно обнаружить определенное различие между его позицией, изложенной в книге "Структура научных революций", и позицией на симпозиуме 1965 года. В его книге различие между "нормальным" и "революционным" изменениями в науке было ясным, четким и хорошо определенным. "Научная революция", с точки зрения Куна, настолько глубоко и полно изменяет интеллектуальные средства[10], что ученые, работающие в рамках новой парадигмы, не будут иметь ни одного теоретического понятия, которое было бы общим для них и их коллег, все еще придерживающихся старой парадигмы; поэтому сторонники разных парадигм не смогут говорить друг с другом об их общей области исследования и будут "видеть" мир совершенно по-разному. Напротив, в период "нормальной" науки не существует такого взаимного непонимания или радикальной трасформации схем нашего опыта: нормальная наука существенно едина и ученые заняты работой в рамках общей для всех структуры фундаментальных понятий. Однако с 1965 года даже это различие между нормальным и революционным развитием становится неясным. Критики убедили Куна в том, что во всех науках глубокие концептуальные изменения происходят часто, и он начал описывать все научные изменения или большую их часть как последовательность небольших революций, или микрореволюций, превратив, таким образом, развитие научной теории в "непрерывную революцию". Каково значение этого нового шага? Соображения, подтолкнувшие Куна в данном направлении, давно известны специалистам по политическим наукам, геологам и вообще всем ученым, работающим в области исторических наук.