Как в политической, так и в научной сфере, называя изменение "революционным", мы тем самым не снимаем с себя обязанности объяснить "обстоятельства и процессы", которые имеют место при этом изменении. * * * Рассмотрение идей Коллингвуда и Куна показало, что эти мыслители сталкиваются с одними и теми же проблемами. Первая из этих проблем состоит в следующем. Любая попытка охарактеризовать научное развитие как чередование четко разделенных "нормальных" и "революционных" фаз содержит в себе нечто ложное, а именно мысль о том, что теоретическая схема либо полностью переходит от ее создателя к его ученикам (как в "нормальной науке" Куна, в которой все ученые должны лишь добавлять отдельные детали в существующую схему), либо вообще не переходит от одних ученых к другим (как в его подлинных "революциях", когда пропасть между старым и новым является непреодолимой). В действительности же передача в науке теоретических схем всегда является более или менее неполной — за исключением тех случаев, когда речь идет о передаче схоластических или совершенно окаменевших понятий.
Вторая проблема, не решенная Коллингвудом и Куном, состоит в том, что оба они испытывают значительные трудности при попытке рационально истолковать изменения в "абсолютных предпосылках" или в парадигмах. В этом отношении их положение аналогично ситуации, в которой находились логические эмпиристы, хотя по всем другим пунктам их позиция резко отличается от позиции логических эмпиристов. Коллингвуд остановился на том, что изменения в "абсолютных предпосылках" являются, по всей вероятности, следствием более глубоких социальных причин; Кун в упоминавшейся статье 1965 года ограничивается ссылкой на противоположность концепции "Логики научного открытия" К. Поппера и развиваемых им представлений о "психологии" открытия. Однако после работ Куна и Коллингвуда наша исходная проблема сохранилась: каково точное место рационального выбора в процессе фундаментального концептуального развития.
На этом я заканчиваю анализ идей Коллингвуда и Куна и перехожу к выдвижению моих собственных рабочих гипотез. Эти гипотезы возвращают нас к исходному пункту нашего рассмотрения — к такому пониманию концептуальных изменений в науке, которое пролило бы некоторый свет на "экологию" научного выбора и оценки. Теперь — после проведенного обсуждения — мы несколько ближе к нашей цели. Действительно, когда Кун стал говорить о научном мышлении как переживающем постоянную революцию, а единицами изменения оказались определенные интеллектуальные микрореволюции, такое понимание помогает нам решать стоящую перед нами проблему, но только при одном условии- нужно сделать абсолютно ясным, в каком именно смысле микрореволюции должны рассматриваться как единицы изменения.