– Думаешь, кто-то его туда подбросил? Какой-нибудь… спятивший поклонник или кто-то еще? С этого телефона были украдены мои фотки – те самые, которыми угрожали мне и моим друзьям.
– Знаю, Пенни. Я думаю, что телефон был у Дина все это время.
– Ой… – мой голос еле слышен. Если это правда, тогда, значит…
Но времени обдумать это у меня нет – я слышу, как Ной зовет меня по имени. Я хочу прямо сейчас рассказать ему свою теорию насчет телефона – но в последний раз, когда мы разговаривали, я только обвиняла его и спорила с ним. Так что сначала я должна выслушать Ноя.
Убираю телефон в сумочку – я еще успею с ним разобраться.
Сердце бьется миллион раз в минуту. Вот оно: все, что я навоображала себе и напридумывала, сейчас станет реальностью. Мне нужно успокоиться и сохранять хладнокровие.
Ной идет к нам, и мне хочется подбежать к нему и обнять – точно так же, как я подбежала и обняла Ларри, – но ноги примерзли к земле. Его, похоже, тоже – он остановился, не дойдя до меня нескольких шагов.
– Так, детки, я, пожалуй, вас оставлю, – говорит Ларри. – Но, Пенни, когда закончите, найди меня – чтобы я убедился, что ты в безопасности добралась до дома.
– Спасибо, Ларри. Ты лучший, – отвечаю я.
Ной улыбается мне, но в его улыбке явно читается напряжение.
– Привет. Пойдем поговорим куда-нибудь в тихое место? В концертном автобусе сейчас никого нет, можем пойти туда.
Киваю. Ной напоминает мне тусклую версию себя самого. Он улыбается, но я вижу, что в глазах его уже нет той жизни, которая всегда сияла и искрилась в них. Повисает странная, неловкая тишина, и в этой тишине мы идем к автобусу. Мне это не нравится. Мне не нравится, что мы не разговариваем. Это вообще не мы. Надеюсь, что в автобусе все будет иначе.
Ной предлагает мне сесть на диван – это то самое место, на котором я сидела, когда мы с Блейком играли в «Иксбокс». Он садится рядом и кладет руки на журнальный столик. Смотрит в окно – между двумя частями металлической ограды, окружающей парковку, есть промежуток, и в него видно, что происходит на фестивале.
Он улыбается.
– Ну…
– Ну… – улыбаюсь в ответ. – Как твои дела?
Ной мотает головой.
– Нет. Слушай, я терпеть не могу все эти светские формальности. Давай я сразу перейду к сути, можно?
Я киваю.
– Хорошо. Тогда первый вопрос, видимо, будет таким: почему ты тогда уехала? Почему ты не пришла и не попрощалась… хотя бы?
Чувствую, как сжимается горло, – беседа слишком быстро стала очень серьезной. Мысленно проклинаю Ноя за его американскую прямоту и мысленно же напоминаю себе, что, собственно, ради этого я сюда и приехала.