– Ты знаешь, что эстраду открыли в 1884 году? – спрашивает Эллиот.
– Понятия не имела, что она такая старая! – искренне изумляюсь я.
– Ага. Ее несколько лет назад восстановили в первозданном виде. По-моему, романтичнее места для свадьбы не придумаешь, правда?
– Может, подойдем поближе, посмотрим?
– Ой, а можно? – лицо Эллиота загорается восторгом. – Не поздновато ли уже?
Я усмехаюсь.
– Не думаю.
Когда мы подходим ближе, я вижу, что Алекс украсил и весь проход, по которому нам надо пройти, чтобы попасть на саму эстраду. В его конце крупными складками свисает тяжелый бархатный занавес. Видимо, за ним прячется Алекс.
Над занавесом висит табличка: ЧАСТНАЯ ВЕЧЕРИНКА. ЗАКРЫТО.
– Печально, – говорит Эллиот.
Шутливо подталкиваю его кулаком в ребра.
– Может, подойдем еще ближе?
Прямо под табличкой – фотография Алекса и Эллиота, которую я сделала на концерте The Sketch. Та самая, которой ЧистаяПравда всех нас шантажировал.
– Что… Что это такое? – Эллиот испуганно пятится.
Его лицо по цвету ничем не отличается от белой рубашки. Кажется, он уже на пределе и вот-вот сбежит отсюда.
Вот теперь я реально начинаю волноваться, что все может пойти не так.
– Это что, шутка? – сердится Эллиот.
Мотаю головой.
– Мне кажется, тебе стоит войти.
Я улыбаюсь и тычу пальцем в доску. На ней мелом написано: «ЭЛЛИОТ, СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ».
Он сглатывает, пытаясь отыскать у меня в лице хоть один признак того, что это розыгрыш. Наконец медленно идет вперед. Топаю следом, чтобы не мешать, но Эллиот хватает меня за руку, вынуждая идти рядом с ним. В узком проходе лепестками роз выложена прекрасная спиральная дорожка. Вокруг нее и на ограждении пирса – воспоминания об Аллиотах: фотография Эллиота, которую я никогда не видела, корешки билетов в кино и на концерты, куда они ходили вместе, даже этикетка от первого шарфа, который Эллиот подарил Алексу.
Эллиот шагает по дорожке. Читает записки, развешенные тут и там, и смеется над фотографиями, которые Алекс, видимо, делал тайно от него. Вот одна, где Эллиот, должно быть, заснул в машине Алекса с широко открытым ртом. Вот Алекс сделал селфи, а Эллиот, стоя за ним, поднял большие пальцы. Мой друг улыбается и хихикает над воспоминаниями, и я опять вижу, как по щеке его стекает слеза. Но на этот раз ее причина не печаль, а счастье.
Мне уже начинает казаться, что наше путешествие никогда не кончится, но мы наконец добираемся до бархатного занавеса. За ним прячется вход на саму эстраду. Я встаю на цыпочки и чмокаю Эллиота в щеку. Потом мягко подталкиваю его вперед. Он отпускает мою руку, глубоко вздыхает и делает шаг внутрь.