– Мне это не нравится, – насторожилась я и рванула с места.
Игорь от меня не отставал, так что финишировали мы одновременно, и он резко спросил:
– В чем дело?
Один из парней, откашлявшись, тихо сказал:
– Князь, у нас жмур.
– То есть как? Что вы с ним сделали? – заорал Игорь.
– В том-то и дело, что ничего, – пожал плечами парень. – Взяли мы его чисто. Они, – он кивнул в сторону остальных, – его за руки держали, а я ему рот рукой зажал и сказал, что мы сейчас в Пензу поедем, что по счетам платить пора. Он как-то странно захрипел, глаза выпучил, сказать что-то хотел, а потом враз обмяк, и все. Ну, мы сюда приехали, как договаривались. Думали, он от страха сознание потерял, по щекам похлопали, а он не реагирует. Проверили пульс, а его нет.
– Точно? – внезапно охрипшим голосом спросил Игорь.
– Точно, Князь, – потупился парень. – Я ему палец булавкой уколол, надавил, а кровь не идет.
Господи, что тут началось! Игорь буквально выл! Он метался вокруг «Газели», бил ногой по покрышкам, проклинал все на свете! Видимо, Господь в этот момент явно на что-то важное отвлекся, потому что за такие богохульства нужно было испепелить без долгих разбирательств.
– Надо проверить, – сказала я. – Дверь откройте.
Я сняла перчатки и убрала их в карман пуховика, а взамен них достала из сумки и одела резиновые, которые у меня всегда были с собой. Не то чтобы я брезговала, но ведь неизвестно, как карта ляжет, а свои потожировые я оставлять на вещах мерзавца Кошкина не хотела. В моей сумке зазвонил сотовый, но мне сейчас было не до него. Я залезла в машину, Игорь, временно прекратив орать, – за мной, а остальные смотрели снаружи. Занятия по судмедэкспертизе я никогда не прогуливала, так что кое-какие знания у меня сохранились. Бегло осмотрев труп, а это был действительно труп, Кошкина, я проверила карманы его дубленки и нашла в правом трубочку с нитроглицерином, которую всем и продемонстрировала:
– Сердце не выдержало, – кратко объяснила я. – На совести этого урода четыре трупа…
– Как четыре? – воскликнул Игорь.
– А вот так! – выразительно ответила я. – Еще два он организовал в ночь со вторника на среду, когда мы в Пензу выезжали. А могло бы быть и больше, если бы соседка запах газа не почувствовала. Весь дом на воздух взлетел бы – это он так хотел следы замести. Как других убивать, так он ни секунды не колебался! Но боялся, до жути боялся разоблачения, вот и заработал себе проблемы с сердцем. А когда понял, что собственной жизнью за эти убийства расплачиваться придется, так перепугался до смерти в буквальном смысле этого слова. Незаслуженно легкой смертью помер, сволочь! – Я сдернула резиновые перчатки и бросила их обратно в сумку.