Он уже вытащил зубы и не ответил.
– Да, она – тяжелый человек, что есть, то есть, – продолжала Вилли.
Почистив зубы и вставив их на место, он возразил:
– Ну, не то чтобы. Скучновата, пожалуй, хотя вполне дружелюбна. А вот он мне совсем не понравился. Не выношу таких: скользкий тип, похож на Безумного Шляпника, постоянно твердил, как все чудесно.
Вилли легла в постель и отвернулась на другой бок, подальше от него.
– Он – способный музыкант, твоя мать очень хотела с ним познакомиться.
– Ну, ради нее я готов выносить кого угодно.
Он открыл окно, лег в постель и выключил свет.
– Спокойной ночи, милая.
– И тебе.
Однако оба еще долго не могли заснуть: она – оттого, что никак не удавалось вообразить себе Лоренцо, когда он спал в нескольких метрах с другой женщиной, он – как обычно, не имея определенных мыслей или тревог, беспокоился о Луизе (та до сих пор натянуто улыбалась и обходила его стороной), о Диане, теперь беременной вдове, и, наконец, о бедном Хью, которого он искренне любил и которому ничем не мог помочь.
* * *
Луиза осторожно выскользнула за дверь. Было четверть второго. Весь вечер они провели в кругу семьи. Конечно, приятно, что он с ними поладил, однако хотелось поскорее остаться наедине. Наконец, прослушав Баха в исполнении мистера Клаттерворта и бабушки на двух пианино, она предложила Майклу сыграть в бильярд.
– На самом деле я не играю, – призналась она, закрыв за ними дверь.
– Я так и подумал, – откликнулся он. – Вообще-то я тоже.
Она оглядела большую, довольно темную комнату: из сидений только жесткая скамья.
– Боюсь, здесь холодновато.
Он снял свой китель и набросил ей на плечи.
– А ты как же?
– После Северной Атлантики мне везде тепло. К тому же меня любовь греет…
Они сели на скамью, и он принялся ее целовать (на этот раз ей понравилось), в промежутках они разговаривали. Он не сообщил матери, что ему дали отпуск: если б он поехал домой, то не успел бы повидать Луизу.
– Так что, бога ради, не говори ей! – попросил он шутливо, однако было понятно, что он всерьез опасается обидеть мать.
Вокруг слышались привычные звуки: обитатели дома постепенно укладывались спать.
– Я переживаю, что тебе пришлось отдать мне свою комнату. В павильоне, наверное, ужасно холодно?
– Ничего страшного. В доме тоже порой не хуже, чем на Атлантике.
– Не хочешь подняться ко мне ненадолго?
– Придется ждать, пока все уснут.
– Ну давай подождем.
И они стали ждать.
– Я наверстываю упущенное, – заявил он через некоторое время. – Ты – потрясающая девушка! Кажется, я в тебя влюбляюсь все больше и больше. – И он снова поцеловал ее…