Влюбленная дура! И кого эти они с Корни не поделили? Не того ли самого садовника, который так резво срезает розы?
Эта Мелли даже не погнушалась покушением на принцессу королевства. При этом подумать о том, что ее в любом случае вычислят, она не захотела. Это конечно забавно, когда "Я, конечно, не ревную, но думаю, что без волос ей будет лучше", я бы даже могла посмеяться. Но Корни не простая барышня, она принцесса! А по совместительству еще и моя подруга.
Интересно, я когда-нибудь полюблю так, что мне захочется напакостить сопернице? Навести порчу, отравить, вызвать на поединок. Это какие чувства надо испытывать к мужчине, чтобы пойти на подобное?!
Фу. Надеюсь, что нет. Любовь, судя по всему, отбирает не только мозги, но и чувство самосохранения.
— Мелли, знаешь, о чем гласит народная мудрость? — задумавшись, сказала я ревущей девушке, до которой лишь сейчас дошло, что она натворила. — Чтобы быть счастливым, нужно просто побороть три порока — жадность, зависть и ревность.
— Простите меня… — жалобно просипела она.
— Прощения надо просить не у меня. А у принцессы, у ее братьев, у короля с королевой. У всего королевства. Потому что из-за тебя могло произойти непоправимое! И то, очень сомневаюсь, что тебя простили бы! Знаешь, как карается измена короне? Нет? Я напомню. Смертью!
— Она очень старательная и умная девушка. Работает со мной уже год, — разбито произнес лекарь в аккомпанемент к подвываниям Мелли. — Я ей доверял. Даже открыл доступ к лаборатории. Девочка, ты ведь сломала свою жизнь этой глупостью!
Мне даже на мгновение стало ее жаль. Вот так сломать свою судьбу ради мужика, который ее не ценит. Если он стал ее женихом, то не должен заглядываться на других! Пусть хоть трижды принцесс!
Кажется, я только что возненавидела этого садовника.
— Позвольте мне хотя бы проститься с матерью, и я проследую на казнь, — сухим и совершенно безжизненным голосом проговорила Мелли. Слезы все еще текли по ее лицу, но в глазах образовалась полнейшая пустота и отрешенность. Буквально за минуту помощница лекаря прошла через все стадии принятия неизбежного.
А я стояла, смотрела на нее и не могла принять решение. По-хорошему, следовало бы незамедлительно проводить Мелли к стражникам, сообщить королю и уже завтра лицезреть, ее повешенное тело на площади. И я бы даже так и поступила, но каким-то шестым чувством я осознала, что эта девушка и так наказана. Ее руки были в мозолях, что доказывало, что она действительно много работает, под глазами залегли синяки, на платье несколько заплаток, извещающих о том, что ее семья бедствует. Что странно, потому что быть помощником главного лекаря, это престижно и высокооплачиваемо. Мне было ее жаль. По-человечески жаль.