Мейс вздрогнула, когда увидела его.
На этот раз Псих не улыбался. Ни блеска в глазах, ни легкомысленного выражения на лице. Дело, и только дело.
– Вот идет мертвая сучка, – мрачно произнес он.
– Я думала, мы договорились, – сказала Мейс. – Ни вреда, ни подлянок.
Ответом был удар тыльной стороной ладони, от которого Перри приземлилась на задницу. Она сидела, вытирая кровь со щеки, пока один из парней не вздернул ее на ноги, а Псих снова отправил на пол апперкотом.
Мейс не считала себя слабачкой, но еще один такой удар, и ей останется только лежать на кровати в интернате для инвалидов и пускать слюни. Она перекатилась на бок и, оттолкнувшись, вскочила на ноги за секунду до того, как ее еще раз подняли. Она пошатывалась, но стояла.
Сквозь кровь, текущую из носа и разбитого рта, Мейс выдавила:
– Одна просьба.
– Ты понимаешь, что я тебя убью?
– Поэтому я решила, лучше попросить сейчас.
– Чего?
– Ты здоровый крепкий парень. Ты уже дважды уложил меня. Ты собираешься меня убить.
– Ну?
– Дай мне один удар. Прямо тебе в живот. Можешь даже заранее напрячь пресс.
– Сколько в тебе, сто десять?
– Примерно. А в тебе больше двухсот, я знаю.
– И что тебе это даст?
– Удовлетворение перед смертью.
– Откуда мне знать, может, ты какая-нибудь принцесса кунг-фу?
– Думаешь, тогда бы ты смог меня уложить? – Мейс сплюнула кровь и пощупала языком шатающиеся зубы. – Эй, ты что, боишься девчонки?
Псих сжал руку в кулак, чтобы еще раз ударить ее, но остановился, когда она вздрогнула. Он ухмыльнулся.
– Нет в тебе никакого кунг-фу. Я знаю. У меня черный пояс, второй дан.
– Кто бы сомневался, – сказала Мейс, стирая с подбородка кровь рукавом куртки. – Так да?
Псих поглядел на своих парней; те смотрели на него, явно забавляясь. Перри тоже огляделась. На помощь никто не придет. Они в темном пустом углу в глубине парковки. Она может вопить до посинения – толку все равно никакого. Но внезапно Мейс увидела один предмет, который может помочь. Если она проживет достаточно долго…
– О’кей. Но как только ты меня шлепнешь, мы засовываем твою задницу в эту тачку, везем тебя в мое любимое место, пускаем пулю в голову и бросаем в парке Рок-Крик.
– Напрягай пресс, Псих. Я выдам тебе все, что смогу.
Псих расстегнул молнию на куртке и обнажил плоский живот, наверняка крепкий, как железо, подумала Мейс.
Ее всерьез удивляло, что никто этого не замечает, но здесь было темно, и они, видимо, просто туда не смотрели. Ее удар был хорошо поставлен и пришелся точно в диафрагму мужчины. Догадка оказалась верна – она точно в камень ударила. Но это было неважно. 900 тысяч вольт в шоковом кастете не интересуются крепостью живота. Псих рухнул на бетон, дергаясь, будто сжимал в руке провод под током; изо рта доносились слабые звуки, глаза выпучились и моргали.