Подавленная, Амелия упала на кровать, уткнувшись лицом в атласную подушку. Внезапно Карл с поразительной ясностью предстал перед ее внутренним взором. Высокий, с голубыми глазами и светлыми кудрями, со своей покоряющей улыбкой и ласковыми прикосновениями. Карл, безжалостно подкошенный несправедливой судьбой. У нее будет его ребенок – ребенок, который никогда не узнает своего отца.
Амелия долго беззвучно рыдала. Успокоившись, она стала упрекать себя в эгоизме и неблагодарности. Без покровительства горячо любимой государыни ее участь была бы ужасной. Благодаря императрице она сможет укрыться от жестокости этого мира – здесь, в Бельвю.
Поместье Бельвю, пятница, 25 мая 1888 года
Со времени приезда Амелии в Шаранту, этот край виноградников, прошло полтора месяца. И каждый день Софи де Латур проявляла себя как самая очаровательная хозяйка. Напрасно при их первой встрече юная изгнанница боялась того, что чересчур общительная маркиза полностью завладеет ее временем. Стремясь как можно лучше исполнять обязанности хозяйки поместья, Софи уделяла ей всего несколько послеобеденных часов.
Благодаря постоянному общению между двумя женщинами зарождалась искренняя дружба. Когда погода была хорошей, они прогуливались в парке, затем присаживались на лавочку в цветочном саду, где росли душистые розы и лилии, голубые колокольчики и ирисы.
Вот уже неделю они увлеченно трудились над приданым для малыша, устроившись на террасе в обложенных мягкими подушками креслах из ивовых прутьев.
В тот день, как это часто случалось, они снова заговорили об императрице. И на этот раз повод был приятным: пришло письмо от Марии Фештетич.
– Я отвечу графине сегодня же, вечером, – заявила маркиза. – Это так любезно с ее стороны – поинтересоваться тем, как у нас дела, и заодно сообщить нам дворцовые новости.
Когда Софи произносила последние слова, ее голос дрогнул. Она не могла не признать: все, что касалось императрицы, вызывало в ней восторг. Теперь, благодаря откровениям своей подопечной, ее подробным рассказам, она именовала своего кумира ласковым прозвищем Сисси.
– Так странно! – заметила Амелия. – Почти три года я служила ее величеству и Марии Валерии, однако теперь моя жизнь при дворе кажется мне такой далекой… Здесь все так отличается от того, что было прежде!
– Скажите, в чем же конкретно состоит это отличие? – поинтересовалась Софи, откладывая свою работу – детский слюнявчик из коленкора.
– Взять хотя бы следование установленным правилам. Здесь я могу говорить и делать то, что считаю нужным. По утрам я могу оставаться в своей комнате, читать у окна. Трапезы проходят весело, без излишних церемоний. Атмосфера безмятежная… да, думаю, я употребила правильное слово.