Амелия, с удивлением выслушав эту небольшую тираду, подумала о том, что тетя, должно быть, имела сильное влияние на маркиза и свободомыслие его не беспочвенное.
Повеселев, она улыбнулась уголками губ.
– Боже мой, как же вы красивы! – воскликнула Каролина, встревоженно глядя на нее. – Мне жаль моего племянника! Увидев вас, он испытает адские мучения.
– Нани, прошу вас, не говорите так! – сокрушенно качая головой, сказала молодая женщина.
Они посмотрели друг на друга – Каролина насмешливо, Амелия смущенно, – и это мгновение должно было запечатлеться в их памяти, как те моменты, когда судьба делает крутой поворот, ломая установленный порядок и лишая уверенности.
И в ту же секунду на аллее послышался топот копыт бешено мчащейся лошади. Она пронзительно заржала, и вскоре кто-то торопливо взбежал по ступенькам крыльца.
Жанна пересекла вестибюль и отворила двустворчатую дверь. До замершей Амелии донесся незнакомый мужской голос:
– Срочное письмо для Каролины де Латур!
Всадник почти сразу же удалился, и Жанна протянула пожилой даме запечатанный конверт.
– Это почерк Эдмона, – тихо сказала Каролина.
– Скорее вскрывайте конверт, Нани. Должно быть, маркиз объясняет причину их задержки.
Несмотря на то, что диалог их был вполне обыденным, обеих женщин охватило нехорошее предчувствие. Возможно, оно возникло из-за того, что письмо было доставлено незнакомым гонцом, а не почтальоном из соседнего городка, и гнал он лошадь адским галопом.
10
Цена, которую приходится платить
Каролина надела очки и распечатала конверт. Амелия видела, как по мере чтения Каролина все больше бледнела, пока не сделалась белой как мел. Ее дыхание участилось, а черты лица исказились от охватившего ее волнения.
– Господи, нет… Это ужасно, чудовищно! – наконец пробормотала она; выражение ее лица было мрачным. – Боже мой, какая трагедия, какая ужасная трагедия…
– Что произошло, Нани? Вы пугаете меня.
– Бедная моя девочка, я даже не знаю, как вам сказать! Я не в силах изложить вам то, что я только что прочла. Если бы я знала…
Каролина закрыла глаза, прижав руку к груди и едва не задыхаясь.
– Жанна, скорее принесите что-нибудь подкрепляющее! Ей нехорошо! – крикнула Амелия, не осмеливаясь делать предположения о содержании письма.
Служанка не теряла ни секунды. Она наполнила небольшой хрустальный бокал мадерой и поднесла его тете Каролине. Та залпом его осушила.
– Плохие вести, Нани, не так ли?
– Жуткие вести, Амелия. Несчастная Софи… Софи мертва! Не могу в это поверить. Господи, а я, старая сорока, перемывала ей косточки!
Ошеломленная, Амелия помотала головой. Она отказывалась принять то, что только что услышала.