Слезы заструились по его щекам, размывая еще не смытую, засохшую кровь.
– Моя мама, – всхлипнув, простонал Ноа.
– Любила тебя. Невыразимо, беспричинно… больше жизни. Она любила и любит тебя по-прежнему. Никогда не забывай об этом, Ноа.
Он кивнул с мрачной сосредоточенностью.
Холмс опустила взгляд на свой блокнот.
– Ноа, а как звали твоего папу?
– Константейн Хаккен, – шмыгнув носом, ответил он, – с буквой «й».
Не закончив записывать имя, Холмс удивленно взглянула на мальчика.
– Не поняла, куда надо вставить «й»? – растерянно спросила она.
Улыбчивая медсестра подавила вздох.
Оказалось, что «й» идет после «е», и по этому поводу есть даже азбучная шутка, если бы я осмелилась огласить ее (я не осмелилась). Имя его матери – Мартье, а когда мы спросили о бабушках и дедушках, мальчик беспокойно поерзал на кровати. Затем пояснил, что родители его отца считали, что гимнастика недостаточно хороша для их сына, и они перестали общаться с ним со времени его подросткового возраста. Его мать выросла под опекой государства и никогда не знала своих настоящих родителей.
Впрочем, по моим прикидкам, когда элитные спортивные общества, в которые он пытался поступить, узнают его историю, для него быстро найдется и место, и приемная семья, готовая выступить в роли законных опекунов. Я сомневалась, можно ли назвать это Единственным Плюсом в данных обстоятельствах, но, по крайней мере, это рассеивало мрак трагедии.
Один из облаченных в форму полицейских дежурил около Ноа, когда за мальчиком пришел врач, чтобы отвести на компьютерную томографию. Мы с Холмс, выйдя в приемную, присоединились к Стерлинг и недавно подъехавшей Касс.
– Агент Уоттс уже тоже в пути, – незамедлительно доложила Касс, глянув на Холмс, – она едет из Норфолка.
– Ничего себе, адский путь… Неужели ей приходится ежедневно добираться до работы по три часа?
– База ее мужа дислоцируется в Норфолке, и там она проводит выходные, когда дела позволяют, а по будням ночует у деверя и его жены в Куантико.
– Утомительная ситуация. – Холмс покачала головой.
– Она постарается приехать как можно быстрее, но просила меня прибыть сюда первой.
– Тогда давайте введем вас в курс дела.
– Я как раз тоже собираюсь… – Я достала телефон, и Холмс кивнула, сосредоточившись на исполненной внимания Касс.
Стерлинг последовала за мной в приемную, где я действительно могла сделать звонок, на навлекая на себя нареканий.
– Значит, ты веришь ему? Что его не обижали? – спросила она.
– Верю, и это сулит неприятности.
– То, что веришь ему?
– То, что его никто не обижал.
– Ты не хочешь объяснить мне свою позицию еще разок? Нам же положено радоваться, когда детей не обижают…