– Но его первыми словами после операции стали ваши имена, поэтому, полагаю, для более эффективного отдыха и спокойствия ему будет лучше лицезреть вас всех. Только помните: он нуждается в покое.
Вик с полной серьезностью дал обещание от имени всех нас, а мы с Элизой на сей раз слишком устали, чтобы попытаться проявить непослушание. Хирург сама отвела нас в палату, где бледный и сонный Эддисон возлежал на широкой больничной кровати, опутанный проводами и трубками, подсоединенными к его груди и рукам. Приветствуя нас, он поднял руку и явно растерялся, увидев подключенную к ней капельницу.
– А он под хорошим кайфом, – еле слышно заметил Хановериан.
– Vete a la mierda[61], Вик, – ругнулся Брэндон, еле ворочая языком.
– Протрезвев, ты вспомнишь, что я говорю по-испански. И понимаю, что ты там лепечешь. Ты привел в недоумение только Стерлинг.
– Я не сказал бы такого Стерлинг!
Святый боже, Эддисон возмутился не на шутку. Поискав рассеянным взглядом Стерлинг, он поманил ее к себе, шевеля пальцами до тех пор, пока она не подошла к кровати, и подтянул ее еще ближе, заставив неловко наклониться едва ли не к самому его лицу.
– Я не сказал бы такого тебе, – со всей серьезностью повторил он ее носу.
– Я ценю твою деликатность, – практически тем же тоном ответила Элиза и чмокнула его в кончик носа.
Вик выглядел искренне удивленным. Бросив на меня заинтригованный взгляд, он спросил:
– Мы знали об этом?
– Ты, верно, шутишь… Об этом не знали даже они сами.
– Но ты знала.
– Если вспомнить пари, заключенное во время плавания в бассейне с девочками, может, и догадывалась. Мы с Прией ставили на «когда», а Инара и Виктория– Блисс – на «никогда».
– И ты даже не подумала поделиться?
Я прижалась к его широкому плечу, с улыбкой наблюдая за тем, как Эддисон пытается убедить Элизу, что он уже реально в полном порядке.
– Мне не хотелось, чтобы его принялись поддразнивать до того, как он сам разберется в своих пристрастиях. Не хотелось, чтобы он отшутился и пошел на попятную.
– Вам же известно, что личные связи в группе недопустимы. Неуставные отношения.
– Мне также известно, что, поддерживая дружбу с девочками, мы тоже нарушаем инструкции. Все мы слишком близки. Слишком тесно связаны. Но мы же, черт возьми, одна из лучших команд в Бюро. Мы справимся и с этим.
– Да. Да, вы справитесь.
Мы стояли около стены, созерцая и чувствуя этот родственный сердечный пыл, пока Эддисона опять не изумил вид капельницы, и мы стали свидетелями того, как Элиза свалилась от смеха с кровати.