– Пока у нее нет для этого поводов, – подумав немного, заметил Вик. – Если же ее беспокоила сама система в целом, то разве нам под силу проверять еще и всех приемных родителей?
– Пока что под силу. Пока дел всего три. Говоря реалистично, она лишь в начале пути.
– Но начала она не с приемных семей. Какова тут, по-твоему, разница?
Хановериан не спрашивал мнения агента Рамирес; он спрашивал Мерседес.
– Приемные семьи – темные лошадки; никогда не знаешь, что получишь. Единственными двумя людьми в целом мире, которые обязаны охранять вас от любых жестокостей, являются ваши родители. Травмы, нанесенные ими, в каком-то смысле глубже, чем кажутся.
Он обдумал сказанное как следует, и на его потрепанном жизнью лице живо отразились эмоции, порожденные обрывками мыслей и версий, за которые он цеплялся. В итоге Вик привалился к стенке лифта и раскинул руки, а я с благодарностью припала к его груди, ощущая тот еще болезненный шрам на его сердце.
– Я не знаю, как избавить тебя от этого, – тихо признался он.
– Мы будем продолжать делать нашу работу, – помотав головой, возразила я, – и будем верить, что Холмс и Симпкинс займутся своими делами. Сомневаюсь, что существует возможность какого-то избавления.
Мы стояли так, пока наше молчание не нарушили вопли с ближайшего этажа, проклинавшие застрявший лифт, и тогда Вик, отклонившись, вновь запустил механизм. Поскольку он, честно говоря, порой бывает немного ребячлив, мы проехали ближайший этаж и вышли только на следующем.
Я невольно улыбнулась, хотя, вероятно, не следовало.
Вик настоял, чтобы все мы отправились к нему на семейный ужин, и я с благодарностью оценила его настойчивость – на сей раз, в кои-то веки, вечером приехали все три его дочери, и дом наполнился шумом и смехом. Никто не упоминал о делах – и никто не мог решить, стоит ли мне ехать домой. Холли и Бриттани, две старшие дочери, без умолку трещали, рассказывая о колледже, учебе, жизни кампуса и соревнованиях. Обе они выиграли спортивные стипендии: Холли – за успехи в беге, а Бриттани – в плавании. Джейни пока еще училась в средней школе, но она потчевала нас историями о репетициях для летних шоу, а Вик так гордился всеми тремя, что едва ли видел что-нибудь перед собой, кроме них.
Как агентов, нас учили распознавать главные проблемы и находить способы их решения, но сегодня вечером ими с радостью пренебрегали.
На ближайшие ночи я вернулась к Эддисону, хотя Стерлинг заявила, что на следующей неделе похитит меня, согласно своего рода их странной договоренности о совместном опекунстве. Пока я переодевалась в спортивные трусы и футболку – ту самую, кстати, в которой бегаю, с надписью «Инспектор Женского Тела», просто чтобы он посмеялся, – Эддисон суетился, подключая свой лэптоп и Скайп к огромному телевизору, и в итоге перед нами на экране появились раскинувшиеся в небрежных позах Инара и Прия.